Пройдоха. Эрл Стенли Гарднер

Нет, окончил.

      – И не отчислили?

      – Нет, этого не было.

      Вытянув губы, она спросила:

      – Об анатомии человека что-нибудь знаешь?

      – Не особенно.

      – Что изучал?

      – Хотите, чтобы я импровизировал?

      – Да нет. А впрочем, можешь. Мне нужен человек, который умеет убедительно врать или говорить убежденно. Мне не понравилось, как ты врал вначале. Неубедительно!

      – Я сейчас говорю правду, – подчеркнул я.

      – Больше не надо. Поври немножко.

      – О чем?

      – О чем хочешь, только поубедительней и позаковыристей. Так что же ты изучал в колледже?

      – Половую жизнь микробов. Пока ученые рассматривают размножение микробов только с точки зрения лабораторного анализа. Но никто не рассматривал этот вопрос с точки зрения самого микроба. Однако, когда я об этом рассказываю, вы наверняка склонны смотреть на это с точки зрения вашего собственного…

      – Нет у меня…

      – Взгляда на жизнь, – продолжал я, не обращая внимания на то, что она перебила меня. – Так вот, при стабильной температуре и обильном калорийном питании микробы возбуждаются, и тогда…

      Она подняла руку, как будто хотела, чтобы я замолчал.

      – Хватит этой дурацкой болтовни, – заявила она. – Заковыристо, но не годится, потому что никому до этого дела нет. Скажи мне по правде: знаешь ты хоть что-нибудь о микробах?

      – Нет.

      Глаза ее блеснули.

      – А как тебе удавалось, чтобы тебя не оттирали в колледже?

      – Я предпочел бы об этом не говорить, если хотите по правде.

      – Но как раз это я и хочу знать.

      – Умело применял свою голову. Да, меня называли пройдохой, даже подлюгой. Но надо же было защищать себя! Если слаб физически, надо брать другим. Я соображал – и у меня всегда получалось. Когда кто-то пытался меня задеть, я придумывал, как заставить его прекратить. В конце концов он сам начинал жалеть об этом. При необходимости я мог наносить удары, как говорится, ниже пояса. Это даже доставляло мне некоторое удовольствие. Будешь шкетом, будешь и пройдохой. Так вот, если вам не надоело забавляться на мой счет, я пойду. Не люблю, когда надо мной насмехаются. Когда-нибудь поймете, что это дорого стоит… Я что-нибудь придумаю, чтобы с вами расквитаться…

      Она вздохнула. Однако это не был печальный вздох уставшей толстой бабы. Скорее это был вздох облегчения. Она подняла трубку и сказала секретарше:

      – Элси, я беру Дональда Лэма. Выгони остальных лоботрясов и повесь объявление, что место занято. С меня на сегодня хватило всяких бродяг.

      Толстуха бросила трубку, выдвинула ящик стола, достала какие-то бумаги и начала читать. Я слышал, как в приемной заскрипели стулья и послышались шаги уходящих. Я был ошарашен и не мог выдавить из себя ни слова.

      – Деньги у тебя есть? – спросила она вдруг.

      – Да, – сказал я и добавил: – Немного.

      – Сколько?

      – Достаточно на некоторое время.

      Она глянула на меня поверх бифокальных очков и сказала:

      – Опять лжешь, как мальчишка. Еще хуже, чем рассказ о микробах. Рубашка у тебя плохая. Можно купить за восемьдесят пять центов. Галстук