Небезопасная невеста. Жанна Лебедева

ете вечернего солнца. Бирюзовые камни, украшающие высокий венец, подчеркивали голубизну глаз.

      – Добро пожаловать, Веста Акари, – произнес он глубоким, бархатным голосом. – Моя прекрасная невеста.

      Это «прекрасная» прозвучало не слишком убедительно. Еще бы! Все при дворе знали, что род Акари славен своими красавицами, а тут…

      … я.

      В свою защиту скажу, что старалась. Терпела весь этот кошмар с благовониями, притираниями, высветлением волос на голове и удалением оных во всех остальных местах. И платье это. Оно мне однозначно мало. Того и гляди разойдется по шву, стоит махнуть хорошенько рукой.

      Но что-то я отвлеклась.

      – Спасибо за гостеприимство, мой господин, – склоняю голову еще ниже. – Я невероятно счастлива прибыть сюда.

      Безбожно вру. И вот про это «невероятно счастлива», и особенно про «мой господин». Еще не хватало! «Все ради Весты. Ради подруги», – уверяю себя. Надо заткнуть в задницу гордость и делать вид, будто действительно рада, чтобы по моей перекошенной роже присутствующие не поняли всех истинных помыслов и чувств.

      Дальше все идет так, как рассказывала Вестина матушка. Она приезжала сюда с двумя предыдущими государевыми невестами, Вестиными старшими сестрицами. Теперь вот не смогла – тяжело. И хорошо, мне бы она тут только мешала со своими переживаниями.

      Так вот, дальше все идет по накатанной: знакомство с придворными, дары. Мне щедро отсыпали украшений, я тоже чего-то там подарила. Что именно, не вникала. Слуги сами вынули из сундука. Глянула мельком – соболиные шкуры и самоцветные камни из реки. Бедненько, но со вкусом.

      Что ж.

      Потом был праздничный ужин и прогулка по саду. Государь водил меня по вымощенным мрамором дорожкам, рассказывал про дурацкие статуи, торчащие над розовыми кустами, а я думала – почему среди этих каменных истуканов не нашлось место ни одной женщине? Одни хмурые мужики в доспехах. Все какие-то полководцы да цари. И славны в основном лишь тем, что пролили чью-то кровь. Лекарку Серафину, практически в одиночку остановившую в столице чуму, они сюда отчего-то не поставили…

      – Ты не похожа на своих сестер, – заявил государь.

      – А я всегда считала, что похожа, – ляпнула первое, что пришло в голову, и улыбнулась как можно беззаботнее. Пусть не думает, что меня это как-то беспокоит. И провокационный вопрос в лоб. – Вы находите меня не слишком красивой, мой господин?

      – Что ты, дорогая. Ты само очарование. И называй меня по имени – Доуран. Я настаиваю.

      – Это великая честь, мой господин… Доуран, – мягко ответила я.

      Голос мой в тот момент более всего напоминал мяуканье кошки, но царственному жениху это, кажется, понравилось.

      – Ты очень милая. – Он подцепил пальцами мой подбородок и заставил закинуть голову. Заглянул в глаза. – Жду не дождусь, когда ты войдешь в мою спальню законной женой.

      Он попытался поцеловать меня, но я целомудренно уклонилась.

      – Не гневите богов, прошу, мой господин… То есть Доуран. До свадьбы нельзя. Меня так матушка учила.

      На самом деле матушка всегда говорила, что и вообще лучше не надо. И что все эти хваленые развлечения из ставших ныне модными любовных романов чреваты всякими невеселыми последствиями: от нежелательных беременностей до болезней и смертей.

      В общем, для себя я решила, что оно того не стоит.

      Не при моем образе жизни. Поэтому я поскорее перевела тему.

      – Скажите, Доуран…

      Меня тут же исправили:

      – Скажи. Можешь называть меня на «ты». Ты ведь моя будущая жена. Будущая владычица великой Эйрии.

      – Доуран… Скажи, есть ли здесь библиотека?

      – Ты спрашиваешь, есть ли в столице библиотека? – Мужчина расхохотался и по-хозяйски потрепал меня по голове. Как собаку. – Меня всегда умиляет, какими юные девы могут быть глупышками. Конечно, есть.

      Эту «глупышку» я, стиснув от злобы зубы, запомнила и отложила в памяти, чтобы предъявить потом, когда все карты раскроются.

      – И что сейчас читают при дворе?

      – Я передам в твои покои новые книги, присланные из столичной печатни. Ты меня приятно удивляешь, Веста. Твои сестры такого интереса к книгам не проявляли.

      Ложь. Мать Весты говорила, что ее старшая дочь обожала читать и мечтала уйти чтицей священных текстов в храм Солнца…

      – Просто я не хочу показаться неотесанной деревенщиной, – натягивая очередную улыбку, сказала я.

      И Доуран в очередной раз осыпал меня комплиментами:

      – Ты очень красивая и достойная девушка, Веста. И благочестивая…

      Все сказано в точку. Веста такая и есть. Милая, красивая, достойная. Я всегда благодарила судьбу за то, что она послала мне такую подругу.

      Прогулка закончилась.

      Мне выдали слуг и отправили в покои. Обстановка там была шикарная – несколько комнат, террасы, балдахин над кроватью, огромная ванная, уставленная цветами. И всюду