Медиум. Александр Варго

он, врезаясь в твердое покрытие. Ты выполнил недопустимую операцию и будешь закрыт…

      Существование в больнице было похоже на протяжный вой. Моменты относительной вменяемости и «прямохождения» сменялись полными провалами. Он не мог контролировать время. В период просветления нарисовался следователь из прокуратуры, задавал формальные вопросы, участливо кивал головой. Под занавес беседы как бы невзначай поинтересовался, правда ли, что пострадавший когда-то работал в милиции. «Истинный крест, – прошептал, смыкая веки, Вадим. – Но только не работал, а служил. Милиция у нас не работает…»

      Снова пребывание в беспамятстве. «Пора кончать это гадство», – толкнуло в затылок сознание, он открыл глаза. В палату входила медсестра Елизавета Павловна. Медсестричка, ангел мой, украшенье лазарета… Посмотришь на такую, и сразу пропадает охота болеть. Мордашка загадочная, как шифровальная машинка «Энигма» гитлеровского подводного флота – до тех пор, пока в позапрошлом году не взломали ее знаменитый код.

      – Здравствуйте, Вадим Сергеевич, – сказала с растяжкой медицинская работница. – У вас такие глаза ждущие.

      – Жду… – Вадим сглотнул, чувствуя сосание под ложечкой. – Любви, ласки, понимания, чего-нибудь покушать.

      – Рано еще, – прыснула Елизавета. – Питаться будете духовной пищей. Посетительница к вам. Крикливая, разодетая, уверяет, что ваша жена. Поздравляю, у вас потрясающий вкус.

      Вадим в расстроенных чувствах закрыл глаза.

      А когда открыл, напротив него в ультрамодном, приобретенном явно не в Сибири, пиджачке сидела турагентша по имени Жанна. Уже спокойная, в глазах дозированная жалость – к мужу, всеобъемлющая – к себе, спина прямая, губы плотно сжаты, мушка над верхней губой, не женщина, а картинка. Как открытая книга на китайском языке: все видно, прочесть можно, но ни черта не понятно…

      Молчали долго, с чувством, после чего Жанна Альбертовна взгромоздила на этажерку пакет с апельсинами и гроздью бананов (чтобы потенцию не баловать).

      – Знаешь, дорогой, – саркастически заметила Жанна. – Не всё то золото, что молчит.

      – Я просто изумлен, дорогая, – промямлил Вадим. – У тебя птичий склероз? Ты забыла улететь на юг?

      – Очень смешно, – подумав, ответила Жанна. – Но с юга я, к сожалению, вернулась. Новость настигла на Бали: Вадим Гордецкий пал клинической смертью, срочно требуется вмешательство родных и близких. Так спешила из аэропорта, что… – Жанна замолчала. Всеобъемлющая жалость к самой себе сделалась доминантой.

      – Позвольте догадаться, – приподнялся Вадим. – Две новости – плохая и хорошая. Хорошая – это то, что подушка безопасности сработала. Ты раскромсала джип?

      – Не так плачевно, дорогой. Не волнуйся, я успела применить экстренное торможение. Джип местами невредим. Дело в том, что в стране дураков никогда не научатся строить приличные дороги. Но это лирика. В милиции мне сказали, что карающий меч