Сохрани мою речь навсегда… Стихотворения. Проза (сборник). Осип Мандельштам

говора сила,

      Пассажирская шла борьба,

      И ласкала меня и сверлила

      Со стены этих глаз журьба.

      Много скрыто дел предстоящих

      В наших летчиках и жнецах,

      И в товарищах реках и чащах,

      И в товарищах городах…

      Не припомнить того, что было:

      Губы жарки, слова черствы –

      Занавеску белую било,

      Несся шум железной листвы…

      А на деле-то было тихо,

      Только шел пароход по реке,

      Да за кедром цвела гречиха,

      Рыба шла на речном говорке…

      И к нему – в его сердцевину –

      Я без пропуска в Кремль вошел,

      Разорвав расстояний холстину,

      Головою повинной тяжел…

Январь 1937

      «Куда мне деться в этом январе?..»

      Куда мне деться в этом январе?

      Открытый город сумасбродно цепок…

      От замкнутых я, что ли, пьян дверей? –

      И хочется мычать от всех замков и скрепок…

      И переулков лающих чулки,

      И улиц перекошенных чуланы –

      И прячутся поспешно в уголки,

      И выбегают из углов угланы…

      И в яму, в бородавчатую темь

      Скольжу к обледенелой водокачке

      И, спотыкаясь, мертвый воздух ем,

      И разлетаются грачи в горячке, –

      А я за ними ахаю, крича

      В какой-то мерзлый деревянный короб:

      Читателя! советчика! врача!

      На лестнице колючей разговора б!

1 февраля 1937

      «Как светотени мученик Рембрандт…»

      Как светотени мученик Рембрандт,

      Я глубоко ушел в немеющее время,

      И резкость моего горящего ребра

      Не охраняется ни сторожами теми,

      Ни этим воином, что под грозою спят.

      Простишь ли ты меня, великолепный брат,

      И мастер, и отец черно-зеленой теми, –

      Но око соколиного пера

      И жаркие ларцы у полночи в гареме

      Смущают не к добру, смущают без добра

      Мехами сумрака взволнованное племя.

4 февраля 1937

      «Разрывы круглых бухт, и хрящ, и синева…»

      Разрывы круглых бухт, и хрящ, и синева,

      И парус медленный, что облаком продолжен, –

      Я с вами разлучен, вас оценив едва:

      Длинней органных фуг – горька морей трава,

      Ложноволосая, – и пахнет долгой ложью,

      Железной нежностью хмелеет голова,

      И ржавчина чуть-чуть отлогий берег гложет…

      Что ж мне под голову другой песок подложен?

      Ты, горловой Урал, плечистое Поволжье

      Иль этот ровный край – вот все мои права,

      И полной грудью их вдыхать еще я должен.

4 февраля 1937

      «Где связанный и пригвожденный стон?..»

      Где связанный и пригвожденный стон?

      Где Прометей – скалы подспорье и пособье?

      А коршун где – и желтоглазый гон

      Его когтей, летящих исподлобья?

      Тому не быть –