Звонок с неизвестного номера. Анна и Сергей Литвиновы

тоже отправилась вроде как за мясом, а заодно поболтать. Сторговала крольчатину по дешевке, набилась на чай и, когда смаковали, завела разговор. Про Михалыча почившего, про то, что Наташка даже на похороны не пришла.

      – Они любовь крутили? – заинтересовался Хасан.

      – Любовь не любовь, но Наташка у него околачивалась.

      – Вот странно! Мне казалось, она по другой части.

      – Ты это о чем?

      – Ну сама посуди. Вечно в штанах. Волосы стриженые. Никакой тебе косметики. И опять же, годков ей сколько?

      – Черт знает. Лет пятьдесят.

      – Да, вроде того. Сюда приехала, получается, в сорок. Я, конечно, спросил: муж, дети есть? Она в ответ: «Нету. Сама по себе». Но разве бабе нормально, когда в сороковник – и без мужика до сих пор?

      – Я тоже двадцать лет одна. С тех пор как мой Петенька умер.

      – Ну ты-то типичная баба. Очень еще видная. – Хасан подбоченился, потянулся через стол ущипнуть за щечку.

      Василиса ловко увернулась, продолжила тему:

      – Так, может, у нее тоже был – да умер? Или развелись?

      – Не. Мне сказала: мужчины не интересуют ее.

      – Сказала после того, когда ты ее навещать предложил? – улыбнулась Василиса.

      – Пытался к ней подкатить. Не без этого, – признал Хасан. – Но я-то сразу вижу: когда бабе просто не нравлюсь или недотрога она, вроде тебя. А эта – прямо как отрезала. Холодом обдала. Вот я и подумал: может, из извращенок?

      – Не зна-аю, – задумалась Василиса. – Сколько живет у нас – не говорили про нее такого.

      – Да я тоже не слышал, – согласился хозяин. – Но тетка странная.

      – Откуда она приехала-то к нам?

      – Сказала, из столицы. Устала от шума-гама.

      – А в паспорте у нее что написано? Ты ведь документ видел, раз ей дом продавал?

      – Ха. В паспорте у ней было написано Лукерья какая-то. Из города Норильска, – усмехнулся Хасан.

      – Почему Лукерья-то? – озадачилась Василиса Петровна.

      – Дом она захотела оформить на свою матерь.

      – Зачем?

      – С банками, сказала, проблема. Кредит просрочила, боялась, что на личное имущество арест наложат.

      – Она преступница, что ли? – округлила глаза Василиса.

      – Не. На преступницу не похожа, – покачал головой Хасан. – Но банки – они, правда, могут. Мне, вон, кредитную карту навязали, я про нее и забыл. А через год – бац, с пенсионного счета десять тысяч списали. За обслуживание и пени какие-то.

      – А эту ее мать, Лукерью, ты видел?

      – Нет. Только паспорт.

      – Разве нотариус сделку может зарегистрировать, если нет человека?

      – Не знаю, как Наташка сделала. Договор мы вроде как с Лукерьей заключили, в простой письменной форме. А регистрировать, она сказала, сама будет.

      – А договор кто подписывал?

      – Наташка. Сказала, за мать распишется.

      – Темная история.

      – Мне-то что? Деньги сполна заплатила.

      – Можешь