Кулинар. Александр Варго

рюшами и ленточками.

      – Хватит простого целлофана, – спокойно сказал Чинаркий.

      – Какую? – спросила азербайджанка.

      – Красную, как твоя… – невозмутимо проговорил Чинарский.

      Тетка швырнула в него полтинником, плюнула в его сторону и разразилась русской матерной бранью с кавказским акцентом.

      Все это время Валька стояла в стороне. Весь ее вид свидетельствовал о душевном дискомфорте. Словно ей было стыдно за своего непрезентабельного, стесненного в средствах друга. Когда же услышала ругань торговки, поспешила оставить своего незадачливого товарища. Незаметно сдвинулась с места, обогнула здание рынка и пошла к трамвайной остановке.

      – Ты куда, мать твою! – крикнул Чинарский Вальке.

      Пока азербайджанка материлась, другой продавец – черноглазый крючконосый парень – согласился продать Чинарскому красную розу.

      – Зачем человека обижать? – назидательно сказал он, непонятно кого имея в виду – Чинарского или торговку.

      Чинарский с подчеркнутой благодарностью принял из его темных рук цветок и поспешил за Валькой.

      Он нагнал ее уже на подходе к остановке.

      – На хер мне твой цветок! – взвизгнула она. – Как будто только его мне и не хватало!

      – Не понял, – оторопело замер Чинарский.

      – Ты бы мне лучше колготки или трусы купил, – безапелляционно заявила она. – Или банку джин-тоника!

      – Да будет тебе и водка, и джин-тоник, – миролюбиво простонал Чинарский. – Не торопи события.

      – Ладно. – Валька смирилась с такой глупой расточительностью и приняла розу. – Только мне это… – Она на минуту замялась. Взгляд ее затерялся в опадающем лепестками голубых роз вечернем небе.

      Чинарский снова взял ее пакет.

      – Чего еще?

      – Мне бы по-быстрому, – смутилась Валька. – А то у меня ведь это… ну… – Она протяжно вздохнула, словно из нее тянули жилы. – Хахаль у меня есть. Ну, так мне бы до ночи управиться.

      – Управимся с божьей помощью, – повеселел Чинарский, который уж было подумал, что даму настигли критические дни.

      – Только ты не думай, что я того, гулящая… – В голосе Вальки блеснул расплавленный металл.

      – Кто это думает! – возмутился Чинарский. – Никакая ты не гулящая, а так, погуливающая…

      Он сипло засмеялся. Валька насупилась. Из опустевших рядов вещевого рынка тянуло шашлычным дымком. Желудок Чинарского отозвался на это плотоядное дуновение голодным спазмом.

      – Что, шуток не понимаешь? – раздувая ноздри, вытаращился он на Вальку.

      – Ты поосторожней. – Валька стояла со сведенными на переносице бровями, с искривленными в недовольной гримасе губами.

      – Ну, ты чего? – Чинарский почти вплотную приблизился к ней. – Пошли, а то что-то я озяб.

      По пути Чинарский заскочил в продовольственный магазин – обзавестись двумя согревающими бутылками. Также купил три банки «Ярпива», которые золотисто блеснули, когда он клал их в пакет. Валька, увидев банки