Кулинар. Александр Варго

уже ничего не слышал. Он мычал, как бык на корриде, и, склонив голову, шел на Чинарского. Тот уже подумал, что снова придется напрягаться, но в дверях спальни замаячила Надежда. В смысле, Надя. Надя Кулагина. В легком серебристом халатике она выглядела как только что проснувшаяся фея. В растрепанных волосах золотилось восходящее солнце, его лучи пробивали халат насквозь и высвечивали ее стройное тело. Чинарский на мгновенье даже залюбовался этой картиной. Но ее любовник (а Чинарский не сомневался, что моряк здесь не в карты играл) был уже рядом.

      – Эдик! – вскрикнула фея. – Не лезь!

      В глубине души Эдик и сам понимал, что тягаться с Чинарским ему не по силам. Чинарский сожалел лишь о том, что не успел сказать моряку, что окончил свою военную деятельность в воздушно-десантных войсках.

      Вняв возгласу феи, моряк замер в нескольких сантиметрах от Чинарского.

      – Доброе утро. Вы уже не спите? – глядя исподлобья, поинтересовался Чинарский.

      – Не спим. – Надя покачала головой. – Чего тебе, Чинарский?

      – Дай денег, Надь, – забыв про моряка, сказал Чинарский. – Голова болит.

      – У тебя каждый день голова болит, – возразила фея.

      – Сегодня особенно, – покачал больной головой Чинарский. – Представила бы нас, – добавил он, посмотрев на Эдика. – Впрочем…

      – Эдик, Сергей Иваныч. – Фея повела пухленькой ручкой с моряка на Чинарского.

      – Очень приятно, – выдавил из себя улыбку Чинарский. – Можно просто – Серж.

      – Взаимно, – буркнул моряк и ушел в спальню.

      – Хороший парень. – Чинарский показал глазами в сторону спальни.

      – Так себе, – передернула плечами Надя.

      – Читал твою статью. Здорово ты там чешешь! – со слегка симулированным восторгом воскликнул Чинарский.

      – Не льсти – меня не обманешь, – усмехнулась Надя.

      – Как насчет ссуды? – Чинарский не забыл, зачем он сюда пришел.

      – Что ты за человек, Чинарский, – покачала головой Надя. – Врываешься ни свет ни заря, будишь людей, а потом еще чего-то требуешь! А чтобы умаслить, о моих успехах журналистских трубишь.

      В голосе Надежды звучала укоризна, но она уже шла в спальню за сумочкой.

      – Я ж не требую, а прошу, – сказал ей вдогонку Чинарский и пригладил рукой свои патлы.

      Кулагина вернулась, держа в руке кошелек.

      – Сколько тебе?

      – Так… – Чинарский напрягся. – Я тебе все равно уже должен сорок, так что… давай еще полтинник…

      Она молча протянула требуемую сумму.

      – Давай еще червонец, – покрутив голубоватую бумажку в руках, сказал Чинарский. – Для ровного счета.

      – Держи. – Надя достала из кошелька еще десять рублей.

      – Спасибо. – Чинарский сунул деньги в карман брюк и развернулся, чтобы выйти. – Скоро отдам, ты меня знаешь, – не оборачиваясь, добавил он.

      Он на секунду зашел за пальто в свою квартиру и, одевшись, вышел за «лекарством». Магазины еще были закрыты,