Большая книга ужасов – 65 (сборник). Елена Усачева

на мгновение жалко стало. А ведь в прошлом году дружили, рыбу вместе ловили. В этом году он меня на лодке на тот берег возил. Неплохой парень. Был.

      – И они, типа, просят меня выполнить их желания? – подсказала я развитие сюжета. Как в «Шестом чувстве».

      – А они просят? – И посмотрел еще так – требовательно. Видать, именно из-за этого и вертелся около дома, узнать хотел новости из Потусторонья.

      – Требуют и клацают зубами!

      Я бы еще чего ему сказала такого зловещего, но тут в доме раздался неожиданный грохот, и я помчалась на шум.

      Сначала я почувствовала, как под ногами что-то хрустит. В панике решила, что это бисер или еще что такое же хрупкое. Пригляделась – гречка. И потом уже увидела скатерть на полу, качается упавшая кастрюля, лужа, ваза, цветы.

      – Баб Маш! – пробасил у меня за спиной Шульпяков. – Вы чего?

      А я вот бабушку не сразу разглядела. Она стояла за столом в довольно странной позе – наклонившись. Просто наклонившись, и все.

      – Мань! Ой! Мань! – со стоном сказала она, глядя в пол. Я бы возмутилась из-за такого обращения, но не до того было.

      Мы кинулись с двух сторон, подхватили ее. Бабушка нас оттолкнула, зашипев, как змей Горыныч. После чего стала вдвойне против прежнего стонать и охать.

      – Спина, спина, – наконец, произнесла она.

      – Вступило, что ли? – первым сообразил Шульпяков и тут же подставил бабушке стул. Догадливый. А я так отшатнулась. Все это, конечно, хорошо, но слишком уж сошлось в несколько последних дней. Все лето спокойно прожили – приезжали, уезжали, купались, гуляли. А тут вдруг…

      На полу лежал телефон, и из него еще раздавалось бормотание.

      – Мама! Мама! – орали в трубке.

      – Ответь, – с трудом переводя дыхание, попросила бабушка.

      – Алло.

      – Рика! Что с ней? Рика, не молчи! – надрывалась мать.

      – В спину вступило, – ответила я и посмотрела на бабушку. Она сделала страшные глаза, замахала рукой, вытянула губы трубочкой.

      – Ничего страшного, – перевела я этот мимический театр. – Радикулит, наверное.

      – Врача вызовите! Слышишь? Врача! Я вечером приеду!

      Да, это не Вичкины родственники. Те приедут, только если кто-то умрет. А тут на каждый чих готовы сорваться.

      – Не надо приезжать. Ничего с ней…

      Я смотрела на бабушку. Ее снова стало клонить. Она уперлась лбом в стол и замерла.

      – Все равно мне тебя забирать надо. Я уже билеты купила.

      У меня мама вообще скоростная. Если задастся целью, «Сапсан» обгонит. А билеты – про это и говорить не стоит. Даже если их нет ни одного, если поезд переполнен, нужные билеты у мамы будут.

      Бабушка совсем уж плохо застонала и стала сползать под стол. Мы с Шульпяковым ее подхватили, доволокли до кровати.

      – Телефон гони! – Что-то у меня совсем с головой плохо стало. – Я «Скорую» вызову.

      – У самой вон телефон! – довольно хамски ответил Шульпяк.

      Я все еще