Я тебя помню. Мария Зайцева

выдаст какую-то жутко важную вещь.

      Сколько раз так было.

      Она как-то дяде Питеру сказала, чтоб ехал в аэропорт не тогда, когда хотел, а позже. Дядька Питер хмурился, но не стал спорить. А позже выяснилось, что на шоссе в аэропорт дикая авария случилась, десять машин, люди погибли. И именно в тот день, даже, более того, в тот же час, когда он должен был ехать! Я тогда дополнительно охерел, если честно.

      Короче, я сделал так, как мне Полина сказала, и выяснилось, что профессор Синицин терпеть не может тех, кто на галерке прячется. На первой же паре переписал их всех в отдельный листок и потом весело выебал на зачете. А нам, первопарточникам, автомат поставил…

      Вот такой веселый препод.

      Обхохочешься.

      Потому мне сейчас плевать на довесок в виде Окс, пру вперед, словно гоночный болид с прицепом, думаю, какой дорогой потом быстрее добираться до Москва-сити, где офис нашей компании занимает несколько этажей. Пробки, же, блять!

      Как было проще, когда на метро ездил…

      Но мою девочку я тут не брошу, конечно. Слишком приметная. Да и одиноко ей будет.

      Окс, видя, что я не слушаю и не отвечаю, принимается активно тормозить, впечатывая каблуки в пол и выражаясь уже ультразвуком.

      – Окс, давай ты сама дойдешь, – наконец, сдают нервы, останавливаюсь, отцепляю ее лапку от локтя, смотрю в распутные до невозможности глазки. Когда-то меня это привлекло…

      Окс смотрела так, словно уже дала и сейчас на коленях стоит, с моим членом во рту.

      Хороший взгляд… На короткое время. А мне больше-то и не требовалось тогда…

      Привычно давлю в себе ненужные воспоминания, завожусь до злобы от того, что опять допустил их в голову, слабак и дурак.

      И Окс попадает под раздачу.

      – Но Китенок… – причмокивает губками, чересчур пухлыми, чтоб быть настоящими, круглит глаза умоляюще.

      – Окс, у меня дела. Все. Пока.

      Разворачиваюсь и практически бегу к кабинету Синицина, немного досадуя на себя, что не смог отшить ее грубее, чтоб обиделаь уже, блять! А все потому что папа воспитывал вежливость к дамам… Вот она мне боком и выходит, эта вежливость.

      В итоге, опаздываю, чего Синицин не любит, и всех опоздавших ставит на карандаш, чтоб потом дополнительно выебать на зачете дополнительными вопросами. Вот сколько раз опоздал, столько и вопросов. А если пропустил, даже с уважительной причиной, вместо одного пункта в билете, будет тебе… Ну, вы поняли, ровно столько, сколько у тебя пропусков имеется. Шикарная система. Охрененная.

      Но деваться некуда, надеюсь, что проф меня хоть чуть-чуть любит, может, не станет запоминать небольшой промах, захожу в кабинет, смотрю прямо на кафедру, глаза честные-пречестные, на лице – соответствующее моменту выражение вселенской скорби…

      И замираю, с удивлением рассматривая нелепую женскую фигуру на том самом месте, где обычно гнездится профессор Синицин.

      Это еще кто?

      Глава 9

      Удивленно