Заразительный смех мертвеца. Екатерина Синякова

словно взбесились, они потащили экипаж к обрыву. Животные были напуганы настолько, что не обращали внимания на пытавшегося их приструнить кучера, он решил освободить скакунов. Лошади умчались вдаль и сбросились в бездну, а накренившийся экипаж остался темным пятном на извилистой дороге, – смакуя подробности, подсказал Аристарх.

      Слова «гостя» заставили Машу сесть и выпрямиться: она поняла, из-за кого скакуны спрыгнули с обрыва.

      – Твой отец выбрался на улицу. Я разодрал кучера у него на глазах, – Аристарх решил продемонстрировать то, в каком облике предстал перед главой семьи Старицких много лет назад. Темный граф призвал тени, они оплели его, превратив в огромного зверя с человеческой выправкой и оскалом, напоминающим кривую улыбку, такой же монстр был запечатлен на находящемся поодаль холсте. Гость прохрипел искаженной пастью: – Когда я обратил свой взор на твоего отца, он упал на колени и стал умолять меня сохранить ему жизнь. Ты слышала его слова, – вопросительной интонации в голосе Аристарха не было, он ненавязчиво «попросил» барышню: – Скажи это.

      – Отец предложил тебе свою жену и шестилетнюю дочь, – вырвав гнусное воспоминание из потока путаных мыслей, спокойно ответила Маша.

      В тот роковой день небеса тоже проливали слезы. Смерть пришла с дождем. Уродливая когтистая конечность вырвала дверь экипажа и схватила ребенка за руку, ранив. Мать бросилась на зверя, высвободила из его когтей дочь и поплатилась за это жизнью. Маша побежала прочь, отец поймал ее и, держа за ворот платья, понес, как подношение, проклятому, но тот развернулся и ушел, на мгновение вызвав своим поступком разочарование у Старицкого, ведь овдовевший барин не знал, что делать с оставшейся в живых свидетельницей проявления отцом слабости и малодушия.

      Дочь Михаила Сергеевича провела в бреду и агонии несколько дней, а когда она пришла в себя, ей сказали, что ее мать умерла от тифа. Маша посчитала воспоминания грезами. Ее разум отвергал правду, поэтому девочка легко приняла ложь за чистую монету.

      – Почему ты не убил меня? – художница попыталась разглядеть человеческие черты под безобразной звериной маской, но они ускользали от ее взора.

      – Не потому, что насытился, – Темный граф усмехнулся. – Мое решение огорчило твоего отца. Я упиваюсь страхом, который испытывает глава того, что осталось от вашей семьи. Твой отец боится, что ты прознаешь о былом и ославишь его на весь уезд, разрушив репутацию знатного генерала, поэтому держит тебя при себе затворницей.

      На лицо барышни упала тень негодования, однако злилась она не на незваного гостя.

      – Скажи, как мне наказать твоего отца. Облеки в слова уродливые мысли, которые сейчас роятся в твоей голове, – предложил Аристарх.

      Маша сорвалась и в сердцах пожелала:

      – Пусть тот, кто отдал на растерзание свою супругу и предложил чудовищу дитя, полюбит так сильно, как никогда не любил нас. Пусть эта любовь погубит отца, сделав его зависимым и слабым.

      Темный граф рассмеялся и с иронией заключил:

      – Ты очень