Черный цветок. Ольга Денисова

тебе это удалось? – Избор отступил на шаг, давая Есене возможность залезть в комнату.

      – Да очень просто, – Есеня отряхнул ладони.

      Избор вернулся к окну, взялся руками за наличники и глубоко вдохнул.

      – Ветер, – тихо сказал он.

      – Чего? – не понял Есеня.

      – Вольный ветер.

      – Холодно там, – пожал Есеня плечами. – Лучше бы ты его закрыл, пока стража не увидела.

      Избор оглянулся и пристально посмотрел на Есеню. И не только пристально, а как-то… заносчиво. Словно Есеня его чем-то оскорбил. Но окно закрыл и, не обращая внимания на гостя, прошел внутрь комнаты.

      – А что, ты никогда не слышал, что к благородным господам чернь должна обращаться на «вы»? – спросил он, не оглядываясь.

      – А хочешь, я щас вылезу обратно и костыли на место вставлю? – хмыкнул в ответ Есеня. Ему не нравилось, когда кто-то учил его, как надо себя вести, – для этого вполне хватало отца.

      Избор резко оглянулся и смерил Есеню взглядом.

      – Ах ты… Жмуренок… – посмеялся он.

      – Меня зовут Балуй, – гордо ответил Есеня.

      Лицо Избора на миг исказилось гримасой отвращения, и он качнул головой:

      – Балуй… Надо же… Ну заходи, Балуй. Садись.

      Есеня растерянно осмотрелся – куда тут садиться? Но решил не ударить в грязь лицом и выбрал наиболее похожее на лавку сооружение, только низкое и с высоким зеркалом сзади.

      Избор поморщился:

      – Погоди. Во-первых, здесь не сидят. Это трюмо. Во-вторых, ты слишком мокрый и грязный.

      – Под стеной проплыл, вот и мокрый, – обиженно буркнул Есеня. – А грязный – так это у тебя такие стены, не у меня.

      – Пойдем, – Избор направился к двери, и Есеня увидел белую стену, измазанную углем. Наверное, это был рисунок. Несколько секунд он рассматривал странное изображение и спросил на всякий случай:

      – Это ты сам нарисовал?

      – Нравится? – Избор снова чем-то остался недоволен.

      – Вообще-то не очень… Непонятно ничего. – По спине пробежали мурашки: в рисунке Есене почудилось что-то нехорошее.

      Избор махнул рукой и распахнул дверь в другую комнату. Там тоже горели свечи, она оказалась еще более роскошной, чем первая: много мебели, странное сооружение посередине – всё в занавесках. Избор открыл следующую дверь, за которой было совершенно темно, и пока он возился с масляной лампой, Есеня разглядывал обстановку. Да, благородные жили, конечно, хорошо, но он бы и дня не протянул в таком месте. Слишком… чисто.

      – Иди сюда, – позвал Избор, и Есеня оглянулся.

      Такого он не видел никогда в жизни. Маленькая комната без окон со всех сторон была отделана цветными изразцами, они отражали свет яркой масляной лампы, сияли, блестели… Золотые ручки, подставки, крючки – там сияло все! У дальней стены стояло белое каменное корыто на ножках – глубокое и широкое. И тоже сияло. Есеня пригляделся – на каждом