Цеховик. Книга 10. За горизонт!. Дмитрий Ромов

случайно и не имеет никакого отношения к реальным людям или событиям.

      1. С ног на голову

      Хотел бы я прожить жизнь сначала? Ох, ну и вопрос. Это смотря как жить. Сейчас бы я хотел только одного – покоя. Если честно, начинать заново, особенно когда ты молод и кое-что об этой жизни уже знаешь, здорово. Но за последние два дня я не спал, поучаствовал в двух перестрелках и двух потасовках, а ещё мои друзья оказались на грани жизни и смерти. Это если в двух словах. Ну и там с невестой кое-какие заморочки. Теперь уже с бывшей, кажется…

      Так что, если придётся начинать опять, моя третья жизнь будет намного спокойней первых двух. И, надеюсь, безо всякой романтики. Если получится. Я уже говорил, да?

      – Егор, ты что, правда спишь?! – доносится сверху голос Наташки, будто с небес.

      Ох, какие мы сердитые… Может, я не хочу слышать того, что ты пытаешься мне сказать. Есть вещие, которые не нужно говорить, их либо понимают, либо нет. А слова иногда только всё портят.

      – Нет, уже не сплю, – дёргаю я головой и открываю глаза.

      Я как волк, минута сна и снова готов бежать вперёд, выслеживать, преследовать и грызть горячую плоть, перемалывая кости.

      – Сейчас поедем.

      Замороженная часть мозга начинает вибрировать, пытаясь оттаять. Я поднимаюсь и сажусь, откидываясь на спинку дивана. Слегка потягиваюсь и тру ладонями лицо.

      – Саня, – окликаю я Какору, стоящего на часах. – Скажи Семёну, пусть Сергей Сергеича найдёт. Надо Наталью будет в Измайлово отвезти.

      – Ага, – кивает тот. – Семён, приведи Сергеича.

      – Меня не надо в Измайлово, – говорит Наташка и качает головой.

      – Это почему? – хмурюсь я.

      – Я тебе пытаюсь объяснить, а ты не слушаешь, – вздыхает она.

      – Прости, отрубился… И, если честно, может, и не надо ничего говорить? Ты уезжаешь сегодня, да?

      – Нет… – она смотрит удивлённо и даже немного обиженно. – Я не уезжаю. Я тебе, как раз и говорю, что я никуда не уезжаю. Наоборот. Я остаюсь. Я даже вещи уже к тебе перевезла сегодня днём. Всё. Мне не надо никакого месяца, я все решения приняла. Взвесила и приняла. Ну, если ты сам, конечно, не решил поменять меня на Еву. Или ещё на кого-нибудь.

      – Чего? – у меня мозг вскипает.

      Ага, только что был замёрзшим, а теперь вот кипит, пузырится.

      – Я?!

      – Ну, а кто? – пожимает она плечами. – Я видела, как она к тебе липла, когда вы танцевали. А ты… Ты так на меня глянул, что…

      У неё снова глаза становятся влажными.

      – Так глянул, будто холодом обдал. Словно на чужую. Будто мы не знакомы вообще или будто я тебе сделала что-то ужасное и ты теперь меня ненавидишь.

      Она подносит к лицу руку и прикладывает запястье к глазам.

      – Видишь ли… – начинаю я…

      Блин… я даже не знаю что говорить. Как-то не очень я к этому приспособлен. Лучше я пойду каких-нибудь отморозков постреляю, чем… ну, всё вот это, в общем.

      – А что твой староста? – всё-таки решаюсь я разрубить этот узел.

      – Причём здесь староста? – удивляется она настолько естественно и натурально, что я даже начинаю сомневаться, что видел её здесь у этого окна, стоящей напротив него и нежно глядящей ему в глаза.

      Луна и посеребрённые силуэты. Тьфу.

      – Я же вас с ним видел. Вот тут прямо, как вы в темноте стояли, пожирая друг друга глазами.

      – Что?!

      Она вскакивает и встаёт напротив меня, уперев в бока руки.

      – Пожирая глазами?! – грозно переспрашивает Наташка. – Серьёзно?! Сам значит то с одной, то с другой, то шампанское хлещет, то обжимается у меня на глазах, а ещё и томно шепчет ей на ушко, а в итоге я пожираю глазами старосту? Я ему, между прочим, в тот момент говорила, что не еду в Новосиб, что остаюсь здесь и что мне пофигу универ, что я бросаю, что буду поступать на следующий год в МГУ.

      Так, момент… Одну минуточку… Дайте-ка сообразить…

      – А что для этого нужна романтическая обстановка и темнота, друг молодёжи? – прищуриваюсь я.

      – Обстановка какая была, такая и была, её никто не выбирал и да… Да, он тут пытался объясниться, может специально и выбрал тёмную комнату.

      – Что?! Объясниться?!

      – А что, по-твоему, в меня и втюриться нельзя? Вообще-то, в меня полшколы влюблено было, один ты этого не знаешь.

      Серьёзно?

      – Да вот только я, – продолжает она обиженно, – слушать его не стала, а сразу сказала, что у меня жених есть. И рассказала заодно, что остаюсь здесь! С ним, с женихом то есть. Это ты, кстати.

      – Эй, дети, вы чего тут шумите? – заглядывает в дверь Злобин.

      – Да вот, – вздыхаю я, – во взрослую жизнь вступаем.

      – А-а-а, – усмехается он. – Это да, это иногда травмирует. Вы когда орать закончите, дайте знать, мне парой слов с тобой перекинуться надо…

      – Да мы вроде всё уже, да, Наташ? – спрашиваю