Предпоследнее дознание. Юрий Валерьевич Максимов

быть, из коллекционеров или искусствоведов?

      Старик покачал головой:

      – Господин Сато был невысокого мнения о людях этого круга. Понимаете, эти картины… – степенный дворецкий вдруг запнулся, – они ведь не просто коллекция или престиж… Он говорил, что для него это… ну, очень важно, одним словом. Кстати, у господина Сато есть старшая сестра, госпожа Тахи. Думаю, она может рассказать вам намного больше.

      – Спасибо, – следователь усмехнулся, выключая компьютер. – Я только что от нее.

      – Правда? – чинный дворецкий вдруг заерзал на диване и сцепил пальцы рук. – А не было бы слишком дерзким с моей стороны спросить вас…

      – Валяйте. – Гость энергично откинулся в кресле.

      – Если это, конечно, не затрагивает тайну следствия…

      – Спрашивайте!

      Смоллер задумался, тщательно подбирая слова:

      – Не обмолвилась ли она случайно о своих планах касательно дома господина Сато и… установленных здесь порядков?

      – Если вы имеете в виду, оставит ли она вас на работе, когда получит дом в наследство, то я бы, честно говоря, особо не рассчитывал, – ответил следователь. – Но… как знать, может, Сато завещал дом не ей, а Виктору… или даже вам?

      Смоллер грустно улыбнулся:

      – У вас хорошее чувство юмора, господин следователь.

      Помолчав, молодой человек поднялся.

      Дворецкий вскочил следом:

      – Чашечку кофе?

      – Спасибо, нет. Меня уже сегодня поили.

* * *

      Кафе, оформленное в средневековом стиле, в этот час было немноголюдным.

      Каменная кладка, низкие крестовые своды, арки, массивные деревянные створки ворот, огромный камин с тлеющими углями, тяжелая, нарочито грубая мебель, свисающие на цепях литые подсвечники, мечи и щиты по стенам и дразнящий запах шипящего на огне мяса создавали атмосферу седой старины. Незримые лютни выводили ненавязчивую и приятную мелодию. Мрачный лысый официант в кожаной жилетке принял заказ, и Карев остался один.

      В любой другой день он отправился бы в здание Предпоследнего дознания, чтобы обработать данные и пообедать, но сейчас было стыдно возвращаться. Карев понимал, что рано или поздно это придется сделать, однако, сколько мог, оттягивал неприятный момент. Угораздило же его так вляпаться! Он ведь был на хорошем счету у начальства, только-только наладил отношения со всеми коллегами, и теперь все насмарку. И чего ради? Тяжелее всего было думать о том, что Инна бросила его…

      Чтобы отогнать тоскливые мысли, Карев, достав из кармана планшет, вошел в рабочую среду, а оттуда – в сеть корпорации «Интра».

      Как он и подозревал, «благотворительное» направление провалилось. Да, корпорация ежегодно переводила суммы на счет детской больницы «Аанот», однако все они ни на копейку не превышали положенный законом благотворительный минимум для освобождения от ряда налогов. Да и выбор объекта милосердия объяснялся, видимо, тем, что в официальном списке больница благодаря нелепому названию стояла на первом месте.

      Машинально покручивая правый ус, Карев перешел в почту, чтобы еще раз