Время жить. Александр Лапин

Владимир Федорович Чикунов. То-то будет потеха.

      Аксёнтов ликовал. Уж теперь-то касса наполнится. Хозяин предупредил, что гости его дорогие. Охочи не только до свежей дичинки, но любят и «клубничку».

      С утра он сидел на телефоне, обзванивал «агентства». Чтобы назавтра подготовили свой лучший «товар». Так сказать, не ударили в грязь лицом.

      Володька повертелся в конторе. Сдал финансовый отчет бухгалтеру. И вышел на крылечко, где томились в ожидании егеря. Постоял какое-то время с ними. Перекинулся парой фраз. И как-то так, само собою, невзначай и в сердцах высказался о наболевшем:

      – Блин, хотели построить сафари-парк, а получилась настоящая бойня!

      Но егеря как-то не поддержали этот разговор. Вяло так, потупившись глазами, забормотали что-то насчет того, что деньги, мол, платят. Так что же еще надо? А то вон в деревнях все уже который год без работы сидят.

      Только седобородый огромный Митрич, похожий на дядю Ерошку из «Казаков», крякнул:

      – Да-а-а! – и почесал лопатообразной рукой всклокоченный загривок под фирменной зеленой кепкой.

      IX

      Сегодня у нее несколько встреч. И все важные. Первая в отеле «Националь». Недалеко от Кремля. Клиента зовут Ашотом Аршаковичем. Фамилия Аскандирян.

      Кто он? Посредник? Лоббист? Доверенное лицо? Кто его знает!

      Ее серый «вольво» с водителем медленно полз в пробке на Тверской в крайнем правом ряду. Припарковаться мешали брошенные на обочине машины. Так что ей пришлось десантироваться почти на ходу.

      Водитель Леша притормозил на несколько секунд. И она выскочила на заснеженный тротуар.

      Захрустел под лакированными сапожками снежок. По ступенькам, покрытым красной дорожкой, прямиком к стеклянной двери, за которой маячил фирменный швейцар в ливрее. Главное тут – не стесняться. Все мы вышли из советского прошлого. Привыкли к тому, что швейцар – фигура сакральная. Может преградить путь. Не пустить. Но сейчас другие времена. И швейцар, почтительно поклонившись ее шубке из шиншиллы, открыл дверь. Ведь для того он и существует, чтобы открывать ее перед гостями.

      Она проскочила мимо. И вгляделась близорукими глазами в глубину холла, заставленного роскошной мебелью. Через секунду увидела самого Ашота Аршаковича, идущего ей навстречу с протянутыми волосатыми руками и сияющими улыбкой и лысиной.

      – Бонжур! Тужур! Сис жур!

      Они устроились за столиком в необъятных креслах, чтобы спокойно поговорить. Незамедлительно из-за стойки бара появился черно-белый официант. Тихо подошел к ним. Предожил церемонно:

      – Чай? Кофе? Господа! Вот наше меню.

      Аскандирян заказал себе капучино. Она, с мороза, чай с яблочным штруделем.

      Разговор изначально шел о том о сем. О погоде, о природе, о газете и ее возможностях.

      – Мы можем разместить вашу статью как в полном тираже, на всю страну, так и в его части, – Галина ввела