Книга Разиэля. Елена Анатольевна Леонова

Это тебе не Мадрид и не Лондон. О подобном месте никто вообще не знает, так почему она ездила именно туда?

      Саблин продолжал недоверчиво смотреть на Смирнова. Однако майор заинтересовался найденной Филиппом информацией, даже с радостью поверил бы в версию писателя, но привык всё подвергать сомнению до конца: факты должны быть твёрдыми, убедительными, неопровержимыми. А тут… либо парню фантастически везёт, что он сразу наткнулся на человека, который скрыл и хранил доклад, либо всё это притянуто за уши.

      – Хорошо. Оставим это пока как рабочую версию. Но у меня тоже есть для тебя новость, – усмехнулся следователь.

      – Какая?

      – Помнишь, Фатима сказала, что девичья фамилия Казанцевой – Ростовцева?

      – Что-то говорила, да.

      – Я тогда ещё подумал, что имя мне знакомо. Знаешь откуда?

      – Нет.

      – А тебе ничего не напоминает?

      – Мне? Вроде нет.

      – В общем, Ростовцев – это один из пятнадцати лётчиков в Третьем Кавказском авиаотряде.

      – Да ладно! – удивился Филипп, доставая телефон и просматривая снимок, сделанный в архиве утром. – Точно! Чёрт! Как я не запомнил?!

      – А я вот вспомнил, правда, тоже не сразу.

      – Тогда что же получается… – нахмурился Филипп, – Казанцева – родственница авиатора, который мог видеть Ковчег?!

      – Вновь забавное совпадение, да?

      – Это не совпадение. Похоже, так и есть. Вот почему она так увлекалась библейской тематикой. Возможно, её прадед или какой-то предок рассказывал про Ковчег, типа семейная легенда, и она увлеклась?

      – Может быть что угодно. Но факт остаётся фактом, они родственники. И искала она что-то в тех горах не случайно.

      – У-ух! – после недолгого молчания произнёс писатель. – Вот это поворот!

      Глава 30. Санкт-Петербург. Суббота. 16:40

      Филипп вернулся к ноутбуку. Он ощущал эмоциональный подъём. В писателе бурлила энергия, которую нужно было направить на поиск, не упускать волну азарта.

      – Хочу посмотреть в интернете про Ростовцева – может, что-то найдётся.

      Телефон Саблина зазвонил. Он вскочил и быстро вышел из кухни. Филипп услышал, как следователь начал говорить на немецком.

      Писатель улыбнулся, догадываясь, от кого звонок.

      Год назад, когда Саблин расследовал пропажу и убийство реставратора Никиты Брюхова, он вёл дело вместе с немецким капитаном Ханной Вильхельм в Дрездене. Насколько мог судить Филипп, между следователями завязались отношения. Саблин несколько раз уже ездил в Германию, а также в Турцию, в отпуск вместе с Ханной.

      Майор вернулся в комнату слегка возбуждённый, но в то же время рассеянный, размышляя о чём-то своём, но писателю показалось, что совсем не о деле Казанцевой.

      – Кто звонил? – не вытерпел Филипп. – Ханна?

      Саблин с удивлением посмотрел на молодого человека и улыбнулся, не сдержавшись.

      – С чего ты решил?

      Писатель хмыкнул.

      – Не с Шульцем же на немецком говорил.

      – А, ну да, – Саблин