Развод. Нас не вернуть . Яна Невинная

туфлях на шпильке.

      Как ни больно было признавать, но рядом с моим мужем она смотрелась шикарно.

      И всем видом показывала, что владеет им.

      Но если свекровь и соперницу я смогла на миг представить как живые глянцевые картинки и отгородиться от них, то с Каримом было иначе.

      Я смотрела на него и не верила, что он сотворил с нами такое!

      Разве мы не обсуждали этот вопрос? Разве я не говорила, что ужасно боюсь того, что есть вообще вероятность нескольких жен?

      А он… Убеждал, доказывал, клялся, что никогда, ни за что так не обидит меня.

      Мои глаза встретились с его. И я не узнала своего мужа.

      Холодная, неживая, пластмассовая маска была мне ответом на мои невысказанные вопросы.

      Он смог. Он сделал это. Взял вторую жену и привел в наш дом!

      – Мы поговорим с тобой позже, когда я вернусь с приема, – проговорил он глухо, не отрывая от меня взгляда.

      – Что? – опять не поняла я и прошептала свой вопрос, чувствуя себя глупой.

      Но я не должна была испытывать эти чувства! Не должна!

      Меня унизили, но я не хочу быть растоптанной и униженной.

      Надо взять себя в руки, надо не показать, как я уничтожена, раздавлена и предана.

      – Какая непонятливая у тебя жена, – покачала свекровь головой, переглядываясь с Дилярой, а та еще больше задрала свой идеальный нос, поправив волосы изящным движением руки. И присоединилась к высмеиванию меня, ее смех колокольчиком зазвенел по комнате.

      Они стояли и смеялись надо мной, в то время как муж хмурил брови и выглядел неживым и каменным.

      Что с ним случилось?

      Я мысленно потянулась к нему, взывая глазами, только ими, рот держала на замке, чтобы не сказать ничего лишнего и не опозориться.

      Но я была уверена, что он встанет на мою защиту.

      Но он лишь коротко дернул подбородком в сторону матери, и она присмирела. Торопливо глянула на часы.

      – Ну что ж, нам пора, – объявила.

      – Я пойду с вами, – в отчаянии воскликнула я, желая всеми силами удержать свиту мужа на месте. Ведь они же уйдут и оставят меня одну сходить с ума и рвать на себе волосы. Казалось, если они останутся, то можно будет что-то исправить и заставить реальность измениться.

      – Полина…

      Муж сказал только мое имя. Но в этом коротком слове содержался протест.

      Предостережение.

      Он не хочет, чтобы я шла с ними? Предпочтет видеть рядом роскошную статуэтку Диляру?

      – Я возьму Диану с нами, – мой голос обрел твердость. – Я хочу присутствовать на приеме.

      И снова две гиены фыркнули от смеха. Лебединая шеи Диляры изогнулась. На ней блестело и переливалось вычурное колье, идущее в комплекте с массивными сережками. Она олицетворяла собой богатство.

      – Я хочу поговорить с мужем, – посмотрела я на них, силясь просто стоять на ногах. Просто дышать. Просто жить. Один бог знает, как мне удалось сказать эти слова.

      Голос показался сдавленным, не своим, я почти сипела.

      – Полина, мы поговорим позже. Когда я вернусь. Иди к дочери.

      – Вернешься