Неверный. Тала Тоцка

тех пор, как мой брак с грохотом разбился об пол вместе с чашкой и разлетелся на мелкие осколки.

      Тогда все было как в тумане, а сейчас с удивлением обнаруживаю, что слишком хорошо все запомнила. Выражение лица Лизы. Рустама. Даже свое отражение в зеркале помню.

      Лиза была испугана, это точно. Рустам… Его лицо было сначала закаменевшим, когда он меня узнал. Потом перекошенным от страха, когда он увидел кровь на рубашке. А я…

      Я просто умирала. Выжила только потому что выжил мой ребенок.

      Все три недели мы с малышом боролись за его жизнь. Он подрос, окреп и остался со мной.

      А еще за это время сын Лизы стал старше на три недели. Смогу ли я дальше не отсчитывать недели и дни до самого рождения их ребенка? Не знаю. Если останусь здесь, точно не смогу.

      Значит, у меня нет другого пути. И другого выхода нет. Как бы мне ни было больно.

      Решительно встряхиваю головой и с силой захлопываю дверь. Это я не в палату только что дверь закрыла. А в свою прошлую жизнь.

      ***

      Я сняла номер в небольшой гостинице в нескольких километрах от центра. Как и обещала Анне, прошу водителя занести вещи внутрь.

      – А мы вас уже ждем, – меня с улыбками встречают на ресепшене. Здороваюсь в ответ и достаю паспорт для регистрации.

      Открываю – Софья Айдарова. Меня даже передергивает. Подавляю желание сунуть паспорт в сумку и выбежать из отеля.

      Чтобы разорвать его на части, а потом сжечь. Дотла.

      После регистрации прошу помочь мне поднять пакеты в номер. Осматриваю свое временное жилище и остаюсь довольна.

      Достаю телефон, нахожу контакт Ольшанского.

      Звонить? Или не звонить?

      Что я ему скажу? «Я София, жена твоего брата Рустама»?

      В таком случае, следующим шагом я полечу в блок. Вечный. Хоть я ему ничего и не сделала.

      Надо придумать что-то отрезвляющее, до боли знакомое и мне, и братьям.

      Из задумчивости выводит чувство голода. Решаю спуститься в местный ресторанчик, из-за больничной еды у меня совсем притупились рецепторы.

      Сама не знаю, как успеваю затормозить прямо на лестнице. Пока спускалась в холл, задумалась и спохватилась только, когда увидела трех мужчин в костюмах. Широкоплечих, подтянутых.

      Останавливаюсь как вкопанная, с замиранием прислушиваюсь к исчезнувшему сердцу. Живое? Стучит?

      Потому что двое из вошедших людей это охранники, а третий – мой муж, Рустам Айдаров.

      ***

      Первый порыв – бежать. Броситься обратно по ступенькам вверх. Но меня спасает мое же оцепенение.

      Резким движением я наверняка привлекла бы внимание мужчин. Да и бег по лестнице не входит в рекомендации Анны Анатольевны.

      Медленно отступаю к противоположной стенке и прилипаю к ней спиной. Осторожно выглядываю из укрытия. Отсюда меня не видно, зато мне хорошо виден холл.

      Рустам разговаривает с администратором на ресепшене, охранники со скучающим видом осматривают помещение.

      Меня охватывает отчаяние. Как он меня нашел? Я заселилась всего несколько часов назад. Оплатила номер наличными, потому что