Нежеланный ребенок мажора. Яна Невинная

я хочу доказать свою правоту.

      – И поэтому выпросила комнату на моем этаже и уговорила возить тебя в университет, – едко упрекает он.

      – Я ничего не просила!

      Стараюсь не попадаться на глаза, да и не возил он меня, хоть, кажется, его отец думает иначе. Что-то такое говорил водитель, который вместо Тимофея обеспечивал мои поездки на учебу и с учебы.

      – Конечно, ты не признаешься, Варва-а-ра, – издевательски тянет он мое имя. – Сестра уже научила своим приемчикам?

      – Что? – Я совсем не понимаю этого парня. Вроде пьян, но, когда говорит мне свои злые слова, в его глазах так много ясности и презрения.

      – Вот как раз один из них. Прикинуться наивной, ничего не понимающей овечкой. На жалость давить.

      Глупо доказывать ему что-то, и я, вцепившись в сумочку, закусываю губу и смотрю в пол. Пусть интерпретирует сам мое молчание! Он на это горазд, моя помощь в этом не требуется.

      Ненавижу, когда не могу влиять на мнение других обо мне. Разве я не показываю, что правильная и добрая? Что не действую с умыслом?

      – Ты как-то изменилась, – слышу голос Тимофея ближе и вынуждена вскинуть голову.

      Он рядом.

      Всматривается в мое лицо, изучает прическу. Дотошный взгляд заставляет вспыхнуть. Я не привыкла, чтобы парни на меня смотрели, а тем более тот, от кого мое сердце заходится в тахикардии.

      – Не знаю, может быть, – решаю ответить неопределенно. Что я еще могу сказать? Что сестра меня чуть в куклу не превратила? И я бы ей позволила.

      – Лицо опухшее. Ботокс, что ли, вколола? Тебе не говорили, что это вредно в твоем возрасте? Я думал, ты умная.

      Понятно. Вместо комплимента новой прическе и красивому макияжу очередное оскорбление, завуалированное под заботу.

      – Умная бы не стала разговаривать с пьяным, – смелею, подстегнутая его бесконечными оскорблениями.

      Говорю, и тут же страх захлестывает. Глаза Тима темнеют, а он сам заметно напрягается.

      – А что не так? Ты чем-то недовольна? Я только так могу смириться с вашим присутствием в доме.

      – Тогда сочувствую твоей печени. Мы не уйдем.

      – Ты мне угрожаешь? – ледяным тоном спрашивает он и делает шаг ко мне.

      Боже, зачем я это сказала? Это правда звучало как угроза? Я же просто обозначила факт.

      – Нет, но я не могу уехать.

      – Почему? – допытывается он, вцепился в эту возможность как клещ.

      Как горько, что тот, кого ты любишь, хочет от тебя избавиться. Я должна научиться не любить его. Как я вообще смогла полюбить такого?!

      – Сестра не отпустит.

      – Ты маленькая? Пусть снимет тебе квартиру. Папа явно не жалеет для нее денег. Зачем тебе жить в нашем доме?

      От него так тянет алкоголем, что меня мутит. В голове взлетают вертолеты. Сознание плывет.

      – Я… – бормочу и куда-то уплываю.

      – Варя! – очухиваюсь на диванчике. Рядом стоит Тимофей, который принес меня сюда, а я даже не поняла.

      В его глазах то ли беспокойство, то ли подозрение. Сменяют друг друга.

      – Пойду принесу воды, сиди тут, – приказывает