Большой секрет Анаит. Диана Рымарь

тоже неудача. Приехали слишком поздно, автобус уже уехал.

      Соболь даже понять не успел, как это случилось. Вот Анаит стояла абсолютно нормальная, хоть ее и потрясывало от напряжения. Отвернулся всего на секунду, а когда вновь всмотрелся в милое личико, по щекам катились крупные слезы. Как у девчонок это получалось? Секунда, и оп…

      – Анаит, ну что ты? Ща, погодь, порешаем.

      И он снова схватил ее за руку, повел за собой. Остановились у касс.

      – Сейчас купим новый билет, я проверял, есть еще один рейс…

      – У меня ведь нет денег! – перебила она его.

      «Клевые кроссовки минус стоимость билетов на трамвай и автобус равно не очень клевые кроссовки», – мысленно подсчитал он со вздохом.

      – Да не парься, Анаит, я куплю! – пожал он плечами.

      – Правда? – захлопала влажными ресницами она.

      Миндалины глаз увеличились в размере.

      Соболь аж подвис от такого удивительного зрелища. Вроде бы и видел ее за полтора года всякую, а вот в таком искреннем горе и надежде ни разу. И до чего красивы в ней эти правдивые эмоции, что не налюбоваться ими никогда.

      – Да, конечно, легко.

      – Я тебе потом отдам, – закивала Анаит. – Только не сразу, ладно?

      – Не парься вообще, – хмыкнул Соболь.

      И, чувствуя себя на миллион долларов и ни центом меньше, пошел покупать билеты. Возвращался к своей потеряшке героем.

      Соболь обернулся за пять минут.

      – Все, купил билеты, успокойся.

      – Ага, спасибо! – искренне произнесла Анаит.

      Но ее в огромных карих глазах не слишком убавилось грусти и страха. Малышка по-прежнему продолжала теребить сумку.

      – Что такое, Ани? – спросил он.

      Впервые назвал ее так – Ани. Ее подруга так называла, когда думала, что их никто не слышит, но он подслушал. Очень понравилось это простое и в то же время непривычное языку сочетание звуков.

      – Папа будет ругать, – наконец ответила она, громко всхлипнув.

      Соболь увидел, как затряслась ее нижняя губа.

      – Погодь, и это порешаем, – он снова выставил вперед ладонь. – Классухе напишу, она предупредит твоего отца. – Достал телефон и ужаснулся количеству пропущенных звонков от классного руководителя. – Походу, она и тебе и мне наяривала полчаса.

      Зачем только поставил мобильный на беззвучный режим… Пока писал классному руководителю, Анаит вроде как немного повеселела. Но потом опять загрустила.

      – Все равно будет ругать… – покачала головой.

      «Что ж там за батяня такой?» – недоумевал Соболь.

      Анаит ведь отличница, гулять вообще не ходила, с виду послушная, зачем ее кошмарить дома? Вот если бы была оторва, тогда да, повод весомый.

      – Ты так боишься отца? Брось…

      – Ты бы тоже боялся, окажись ты в берлоге с бешеным медведем, – ответила Анаит.

      И… засмеялась.

      Легонько так хихикнула. Даже будто сама этого звука постеснялась. Но успела этим самым звуком наполнить грудь Соболя радостью. Сколько же всего было спрятано в этой девушке? И как он всего