Дочери для бывшего. Воронцовы. Регина Янтарная

у малышку битый час по территории детдома. Надо привести ее в порядок, умыть, одеть прилично, накормить, чтобы не попрошайничала (она это умеет). Девчонка – прирожденная актрисулька, наденет специально рваные джинсы с курткой, подойдет к забору, протянет худенькую загорелую ручку, выпучит огромные карие глазищи и взывает к прохожим:

      – Подайте, Ради Христа! Нас в детском доме не кормят, конфет не дают, печеньками и кексами обделяют.

      А мы потом краснеем за нее всем воспитательским составом, когда посторонние люди приносят пакеты с продуктами из магазинов и выговаривают:

      – До чего же государство докатилось, детей не кормит!

      Не представляю, что будет, если я не пристрою девчушку в хорошую семью. Именно на меня, на двадцатидвухлетнюю выпускницу педагогического университета повесили эту непростую ношу.

      Осматриваюсь внимательно по сторонам, замечаю пропажу.

      – Руслана, умоляю, отпусти его! – смотрю на исчадие ада, плачу. – Руся, если тебе не жалко Сашу, пожалей меня. Я ведь только нашла работу, она мне очень-очень нужна. Если руководство узнает, что ты отлупила третьего за неделю мальчика, меня уволят как профессионально непригодную.

      Светловолосая шестилетняя девочка с огромными светло-карими глазами, похожими на два дорогих янтаря уставилась на меня как на пришельца. Что-то в ее стройном аналитическом алгоритме мышления сломалось. До этого она спокойно лупила мальчика, не чувствуя ни капли вины, а сейчас я призываю ее спасти меня – взрослую девушку.

      Руслану Алёшкину перевели в наш детский дом ровно неделю назад, и за эти бесконечные семь дней у половины воспитателей, во главе с директрисой, появились толстые седые пряди волос.

      – Что стряслось? Отпусти его! – говорю озабоченно.

      Девочка в желтых шортиках и белой майке внимает моим мольбам и выпускает остатки рыжих Сашкиных вихров.

      – Ну почему ты такая непримиримая, Русенька. – Протягиваю руку, чтобы погладить малышку, но тут же одергиваю назад. Эта может укусить и оцарапать.

      Мой взгляд падает на светлую лохматую головку малышки с мягкими волосиками.

      – Сделаю тебе прическу, самую модную.

      Девочка с медовыми глазами гневно опалила взглядом Сашку.

      И я только сейчас замечаю, что мальчик с испуганным лицом топчется на месте, боится даже уйти, чтобы не схлопотать по первое число.

      – Сашенька иди… Руслана тебя отпускает. – Звучит смешно, но это правда. Матерая малявка сейчас заправляет нашим детским домом.

      Девчушка маугли, как мы – воспитатели, называем ее между собой за неуживчивый дикий характер, сверлит меня взглядом.

      – Ты умеешь делать хвосты? – скептически осматривает как скромно я одета.

      Киваю с готовностью, по-японски кланяюсь.

      – Трри хвоста?! – старательно выговаривает букву «р».

      – Зачем т так много? Два хватит.

      – Трри!!

      – Ладно-ладно, – приближаюсь к малышке настолько осторожно, будто передо мной живой тигренок.

      Руся вскинулась, насупила носик, осторожно, с интересом вдыхает ноздрями мой запах.

      Молюсь всем богам на свете, чтобы пронесло. Хватаю девочку за руку. Она у нее мягкая, теплая, нагретая на солнышке, с приятной бархатной кожей.

      Вблизи малышка не такая крупная, какой казалась издали. Совсем крохотная, и даже кажется неопасной.

      – Еда есть? – требует с меня мзду.

      Достаю из кармана платья маленькое розовощекое яблоко, протягиваю девчонке. Сама думаю: – Не на ту она напала, я, когда шла к «тигру в клетку», продумала всё до мельчайших подробностей. А еще меня подгоняла мотивация.

      Глава 2

      Соня Мармеладова

      Если смогу сегодня сделать так, чтобы какая-нибудь потенциальная мамочка влюбилась в девочку без памяти, тогда коллектив будет меня уважать до пенсии.

      Руслана с хрустом откусывает яблоко, и я вздрагиваю. Звук такой, будто в меня впились ее маленькие беленькие зубки. Грызет яблоко. Радуюсь, что ее зубы заняты делом.

      – Я бы Сашку отлупила, если бы ты не помешала! – выговаривает мне.

      – За что ты его?

      – Он сказал, что я самая красивая девочка во всем детдоме, и предложил мне руку, сердце и лишнее яблоко на полдник.

      – Так зачем же ты с ним так жестко? – искренне удивляюсь странной логике.

      – Я не била, а проверяла на прочность! Вот так! – гневно сводит светлые бровки.

      Глажу девочку по спине, она настороженно глядит на меня, но позволяет дотрагиваться. В который раз думаю, как заставить ее посещать психолога.

      – Пойдём в корпус, надо приготовиться!

      – К чему? – рыкает на меня.

      – Сегодня приедут гости – красивые тети и дяди.

      – Их выгнали из дома? Им негде жить? У них тоже нет папы и мамы? – девочка замирает, не моргая смотрит мне в глаза невозможными медовыми.

      Вытираю