Девочка, я тебя присвою. Елена Безрукова

раз и навсегда!

      А Лёлька…

      Бог ей судья, но подруга из неё оказалась никакая…

      Вдвойне тяжело в такой ситуации остаться одной, преданной подругой, пока эти мажоры развлекались, гоняя меня по ледяному бассейну.

      Она хотела поехать со мной, но я не позволила, отправила домой к родителям, чтобы не волновались и меньше народа знали о том, что случилось на этой вечеринке. Иначе это дойдет и до моей мамы.

      Да и видеть её сейчас, если честно, мне просто не хотелось…

      9.

      Ночью мне стало хуже. Поднялась температура. Мне снова ставили капельницу, рано утром у меня взяли на анализ биоматериал, а к девяти утра пришёл врач.

      – Ну что, дорогая, – говорил он поглядывая в мою карту. – Ни о какой выписке не может быть и речи сейчас.

      – Почему?

      – А ты сама не чувствуешь, что заболела? – спросил он. – Бледная, вялая… И кровь твоя уже готова, я попросил сделать быстрее. Воспаление пошло в организме.

      – Как? – округлила я глаза. – Я останусь тут?

      – Ну, если не хочешь, чтобы у тебя развилась пневмония – то да, лучше остаться здесь под наблюдением врачей.

      Блин… Что же я скажу маме?

      Чёртовы мажоры! Из-за них мне теперь тут валяться неизвестно сколько…

      – А экзамены? У нас начинаются экзамены во вторник! – воскликнула я.

      – Сдашь позже, – пожал плечами доктор. – Дадим справку, и тебе выделят день для сдачи. Ты же по уважительной причине не сможешь на них быть.

      Я недовольно закусила нижнюю. Я ещё и экзамены пропущу, и всё из-за дурацких игр Архипа!

      – Значит так: ты остаёшься, – сказал строго врач, закрывая мою карту. – Я не даю добро на выписку. Отказ написать может только твоя мама, потому что ты несовершеннолетняя. Но не советую этого делать, существует риск развития пневмонии.

      – Как же я скажу об этом маме? – прикрыла я рот ладонью. – Она будет меня ругать…

      – Ребёнок, – вздохнул врач. – Тебе уже семнадцать, а ты ещё ребёнок. Над тобой висит угроза такой серьёзной болезни, а ты думаешь о том, чтобы тебя мама не ругала.

      Я стыдливо опустила ресницы. Да, думаю об этом. Свои болячки я как-то переживу, а вот новые запреты строгой мамы – это надолго, если не навсегда.

      – Кстати, мы ей уже сообщили, – сказал мужчина в медицинском одеянии.

      – Как? – всполошилась я. – Мама уже знает?

      – И мама, и полиция, и хозяева того дома, где проходила вечеринка.

      Я так и осела обратно на кровати. Полиция? Всё принимает слишком серьёзные обороты…

      – Зачем полиция? – спросила я.

      – Мы обязаны сообщать, Кристина, – сказал доктор. – У тебя переохлаждение. Ты наглоталась воды. Не думаю, что ты по своей воле плавала в этом ледяном бассейне. Знаю я, как играют порой мажоры со своей жертвой. Привозили нам и совсем печальные исходы этих игр… Скоты. Они тебя топили, девочка?

      Проницательные глаза врача уставились на меня.

      – Нет, – замотала я головой. – Конечно, нет. Вы что…

      Не топили. Просто не давали выйти из воды… Но это не