Измена. Ставка на семью. Регина Янтарная

на мою сумку, – бери своё добро. Идём ко мне.

      Через две минуты уже занимаем места в купе проводника. Здесь тепло, пахнет корицей, лимоном, "поездом". Кажется, что специфический запах въелся в стены, в одеяло. Даже сама Наталья пахнет именно так.

      – Будете спать у меня. Возражения не принимаются.

      – А вы? – спрашиваю обеспокоенно.

      – За меня не волнуйтесь. Найду место для ночлега, – пожелав спокойной ночи, женщина уходит, оставляя нас одних.

      Через пять минут, переодевшись, перестилаю бельё на чужой полке. Достаю малыша из коляски, аккуратно снимаю с него теплый синий комбинезон и кофточку. Любимый мальчик ворочается, и я понимаю, ему неудобно. Наверное, уже напрудил. Точно.

      Кладу Мишеньку поперёк полки, раздеваю, чтобы поменять подгузник. Он лягается ножками и просыпается.

      Испуганно гляжу в синие глаза. Жду, что ребенок разревется. Разбудит весь вагон. Но к моему облегчению, Миша издает лишь два звука: – Па-па, – и тут же закрывает глаза. Сонно сопит.

      Что это было?

      Видимо, Миша услышал в центре как соседский Валерка обращается к отцу и выучил слово.

      Только этого не хватало! Где я ему целого папу найду?

      Дома мы не приучали его к этому дорогому, но обязывающему слову «папа». Ведь Марина была в поиске, а мой супруг наотрез оказался выполнять эту роль. Или хотя бы играть.

      Помню день, когда Марину выписали из роддома. Мы со Стасом встречали ее у дверей. Она вышла вся из себя, при полном марафете. Красивая и беззаботная.

      – Мамочка, ваш сын! – сестра протянула ей белый кулек, перевязанный голубой шелковой лентой.

      – Это не мне! – лишь бросила подруга через плечо и продолжила щебетать с моим мужем.

      Бедная медсестра. Она была растерянна. А когда получила ответ и от Стаса: – Это не моё! – пришла в полный шок.

      У меня не было выбора. Сделав шаг вперед, сказала: – Значит, мой, – и протянула руки.

      То, что я увидела, разделило мою жизнь пополам. На ту, что я прожила, думая только о муже, свекрови и новую – другую, в которой главным стал именно этот маленький человечек.

      Слёзы дорожками бежали по щекам.

      – Какой он крошечный, – я откинула уголок одеяльца и любовалась его милым молочным личиком с розовыми щечками. – Марина, можно я дотронусь до него? – поинтересовалась у матери.

      – Делай, что хочешь. Он твой!

      – В смысле мой? – я улыбнулась, думая, что это шутка, фигура речи, не более того.

      – В прямом. Ты заставила меня его родить. Не пустила на аборт. Спиногрыз не входил в мои планы. Я из-за него фигуру испортила! Теперь голодом сидеть.

      – О каком голоде ты говоришь? – удивляюсь её словам, а сама продолжаю разглядывать крохотульку.

      – Я на жесткой диете.

      – Пока кормишь малыша, нельзя голодать! Тебе нужны жиры, витамины, сбалансированное питание.

      – Э-э! – Марина возмущенно фыркнула. – Мы так не договаривались. Я родила, но кормить его не буду. Не хочу, чтобы этот незапланированный ребенок испортил мою грудь!

      – Не понимаю, – всхлипываю.