Блудный папа для сорванца. Яна Невинная

незнакомки, которая вышла вперед и заявила:

      – Гриша, привет. Помнишь меня? Я Стелла, а это наш сын.

      Глава 6. Ревность и доверие

      А это что за чудо расчудесное? Мозг уже устал удивляться, и ему на помощь пришло чувство юмора, которое не раз меня спасало в сложных ситуациях.

      – Девушка, если вы ищете Григория Черкасова, то я – не он. Это мой брат-близнец. Он уехал в Африку, и его укусила муха цеце. Дальше всё грустно, – принял скорбный вид, стараясь держаться и не ржать в голос. – Но вы не переживайте. Если надо, мы тело эксгумируем и ДНК-анализ проведем.

      Перепуганная блондинка побелела и прижала к себе ребенка, будто я его у нее забрать на опыты хочу. Кинула беспомощный взгляд на Сусанну, но та тоже таращилась на меня как на психа.

      – В общем, так, – вмиг сменил я тон, сложив руки на груди, – я вас знать не знаю, ребенок не мой. Если докажете обратное – тогда и поговорим.

      – Гриша, ты меня разве не помнишь? – плаксиво спросила девушка, баюкая просыпающегося малыша. Смотрела так жалостливо, будто я у нее последний кусок хлеба во время блокады забрал. Почувствовал себя на секунду негодяем, но тут же отогнал эти неправильные мысли.

      Кто бы что про меня ни думал, какие бы легенды ни ходили, я давно уже забросил привычку просыпаться в чужих постелях и не помнить, как там оказался.

      Был один раз, когда со мной случилась такая незадача, до сих пор где-то в самом потаенном уголке души живет и досаждает неприятное чувство, словно что-то сделал неправильно, не то сказал, обидел девчонку.

      Сама на мне повисла на благотворительном вечере, куда пришел поддержать Суворова и его будущую жену Таю.

      Ее подруга – довольно-таки симпатичная простушка – смотрела щенячьими влюбленными глазами. Тогда я еще вел разгульный образ жизни, щедро разбавлял бренность бытия алкоголем. Тот вечер не стал исключением.

      Перебрал. События стерлись из памяти. Приходил на мероприятие в компании двух очаровательных близняшек, а очнулся в обнимку с растрепанной спящей девчонкой. Порванное платье валялось на полу.

      Никогда не любил разборки, поэтому потихоньку выпутался из объятий, оделся, положил на тумбочку несколько купюр и записку, мол, это компенсация за испорченную шмотку.

      С тех пор мы не общались, Лизок смотрела на меня волком, избегала, уверен в этом. На общих сборищах никогда не пересекались, хоть с Таей Суворовой они и подруги. Замуж выскочила за какого-то увальня, ребенка родила.

      С чего я вдруг Лизу вспомнил, не знаю. Возможно, потому, что то утро стало отправной точкой для нового начала, когда я понял, что больше не хочу просыпаться в незнакомых постелях, а потом много лет натыкаться на укоряющий взгляд, не вкуривая, в чем моя вина.

      А стоящая напротив блонда невольно напомнила мне о собственном прошлом.

      О том человеке, каким я действительно был и каким продолжал меня видеть отец.

      Для нее прошла пара секунд, перед моими же глазами пронеслись годы. Но девушка всё еще ждала ответа.

      – Нет,