( Не)чаянная дочь для магната. Юлия Крынская

бывало обещает Фрол. – Ты придумаешь столько имён?

      – А чего нет? Бери, записывай! – отвечает по-деловому Маруся и начинает считать. – Иванушка – раз, Джельсомино – два…

      – С именем Джельсомино ты здорово придумала. Но как мы будем звать его дома? Сомик или Желе? – Фрол ставит Марусю на пол и поворачивает медные краны. Вода с грохотом обрушивается в раковину. Она здесь в виде жестяного банного таза. – Держи мыло!

      – Сомик, – заливается от смеха Маруся.

      – Э, стойте! – оттормаживаю я сделку. – Мама Элизы плохо кончила!

      – Современная медицина шагнула далеко вперёд, – Фрол поворачивается ко мне и, прижимая руку к груди, склоняется передо мной в лёгком поклоне. – Женщина знакомая с таким диковинным словом, как «остеобласты», должна это знать наверняка.

      ***

      Рита

      Сандаловый аромат чайных свечей наполнил веранду, наполнили полумрак веранды. Фрол утопает в мягких подушках ротангового дивана, а я в объятьях моего Горюшка. Огоньки свечей, расставленных повсюду, отражаются в темноте панорамного окна. Из динамиков плывут одна за другой мелодии любви всех времен и народов.

      – Девочка моя сладкая, – шепчет Фрол, и его губы приятно щекочут мне ухо, – сегодня только наша ночь.

      – Давай потанцуем, – прошу я, касаясь ладонью его влажных волос.

      – Меня так размазало по дивану, что я готов в нём провести с тобой ночь. Но места для манёвра здесь катастрофически мало.

      Встаю и протягиваю ему руку. Мы оба замотаны в полотенца и, наверное, на белом кафеле, выглядим со стороны как фигуристы на льду.

      – Зашторим окна или порадуем окружающих, – к щекам приливает кровь, когда соображаю, что мы видны сейчас, как на ладони.

      – Вряд ли кто-то в такую ночь нас пасёт. Разве что медведи, – Фрол одну за одной опускает римские шторы. – Но даже их я не готов пригласить сегодня в компанию. Только ты и я.

      Он подходит с грацией льва. Кладёт одну ладонь мне на поясницу, а во вторую я сама вкладываю руку.

      Костюмы подводят при первых же резких па. Сначала полотенце слетает с незадачливой «фигуристки», а следом с довольно улыбающегося Фрола.

      – Классный ты движ придумала, – мурлычет он.

      Фрол поглаживает меня по спине, но танцевать становится совершенно неудобно. На память приходит неприличная пословица про плохого партнёра. Пытаюсь отстраниться, но Фрол всё сильнее прижимает меня к себе.

      – Куда ты убегаешь от меня, моя прелесть?

      Песня заканчивается, и Фрол тянет меня к дивану.

      – Что ты делаешь? – упираюсь пятками в тёплый пол.

      – Сейчас узнаешь, – он снова проваливается в подушки, и ловко усаживает меня поверх себя.

      У меня перехватывает дыхание, и я чувствую себя мячом. Футболист с лёгкостью подбрасывает меня, удерживая мой вес в ладонях.

      – Марго… Какая… Ты… Классная… – выдыхает он при каждом движении.

      Держусь за его плечи и начинаю отрываться от действительности. Слёзы текут по щекам, и стон срывается с губ, когда