Девочка, я о тебе мечтаю. Елена Безрукова

отвезёшь меня на линейку сам?

      – Конечно, – кивнул отец. – Ты же выпускник. Хочу посмотреть линейку.

      – Воу. Ты же вечно занят.

      – А сегодня свободен. Половину дня. После линейки домой, Наташа обещала праздничный обед.

      На этих словах меня перекосило, и папа, конечно, заметил это.

      – Лицо попроще, сын, и не показывай такое выражение Наташе.

      – Наташа, Наташа… – передразнил я его. – Господи, какие все идиоты, когда влюбляются. Ты хоть о чём-то кроме неё думать и говорить можешь?

      – Хм, – усмехнулся отец. – А ты уже достаточно взрослый, чтобы к этим идиотам присоединиться.

      – В смысле? – не понял я, взлохмачивая волосы пальцами и зевая.

      – Тоже влюбишься, – пояснил отец. – Вот тогда и посмотрим, как запоёшь ты.

      – О нет, – встал я на ноги. – Этот придурочный мир не для меня. Я в душ.

      ***

      Как я и предполагал отец, едва мы успели нормально поесть, уже за чашкой с кофе принялся сверлить меня взглядом. Наташи с нами не было – в такие моменты она оставляет нас наедине.

      – Ну что? Щас меня в камень обратишь взглядом, Медуз Горгон.

      – Не коверкай персонажей мифов Древней Греции. Она – женщина.

      – А что поделать, если ты, как она, смотришь, только он?

      – Не паясничай, – обрубил отец. – Ты когда за голову возьмёшься, Рома?

      – Зачем за неё браться? – поднял я брови вверх. – Она и сама прекрасно болтается.

      – Роман, – нахмурился отец, и я понял, что с шутками пока стоит завязать.

      – Я слушаю тебя, папа.

      – Я задал вопрос: когда ты возьмёшься за ум? Последний учебный год, а ты вытворяешь что? Гонки, КПЗ… Что ещё?

      – Пока всё, – не удержался я.

      – Но ты наверстаешь?

      – Не планировал.

      – Слава богу. А я думал, у тебя есть план “как довести отца до могилы”.

      – Да брось, пап, – пожал я плечами. – Я не специально же.

      – Роман, – оставил он даже кофе и устремил взгляд на меня. – Я тебя прошу как взрослого человека – прекращай так себя вести. Думай об учёбе, не встревай никуда, не устраивай драк. И никого не доставай.

      – Да кого я достаю?

      – Мы прекрасно оба знаем кого. Сделай так, чтобы меня не вызвали в школу к директору уже второго сентября, не позорь отца.

      – Никого я трогать не собирался, – пробурчал я.

      – Что тебе сделала эта рыженькая девочка?

      Я промолчал. Хороший вопрос – что? Только ответа у меня и самого нет. Просто раздражает своим видом, с первого дня, как пришла учиться к нам. Умница чёртова… Всем её в пример ставят, и учителя, и даже отец как-то меня ею попрекнул – вот, мол, учится девочка, старается, на льготном месте, не то что я, лоботряс! И как после этого к ней нормально можно относиться?

      – Так что она тебе сделала? Не слышу ответа.

      – Ничего, – процедил я сквозь зубы. – Просто бесит. Сирота казанская, всем её жаль.

      – Прекрати так говорить о девочке, – обрубил отец. – Чтоб я больше не слышал такого в адрес кого бы то ни было. Понял?

      – Понял, –