Муж в наказание. Свобода любой ценой. Лена Лорен

прощении и медленно погибать.

      Моё сердце раз за разом разрывалось в клочья, когда она бросалась к моим ногам, а я в это время был вынужден стоять неподвижно и смотреть на неё, потому что мне приказали не двигаться. Меня корежило внутри, но я пытался изо всех сил держать себя в руках, чтобы не сказать ничего лишнего, чтобы Назар не нажал на курок.

      Я позволил себе всего раз отойти от правил, позволил себе только намекнуть ей о том, что у нас ещё имеется крохотный шанс. Я не мог сказать ей об этом напрямую.

      Нельзя… Слишком большой риск.

      В тот момент я услышал как со свистом пронеслась пуля между нами, унося за собой пороховой шлейф.

      Одно из двух: либо этот выстрел был предупреждающим, либо Назар промахнулся.

      Это убило внутри все надежды на то, что Диана сможет меня понять, сможет разглядеть в моих действиях фальшь…

      А потом я увидел, как Диана истекает кровью. Я готов был сорваться к ней, мне было невыносимо трудно управлять своим разумом, который не переставал отчаянно бороться. Я хотел было уже рассказать ей всю правду, заслонить её собой и принять все пули на себя. Все мои мысли были о том, что я поплатился и пуля всё-таки нашла Диану.

      Я думал, что всё… Я самолично убил её, но когда пришло осознание… Когда до меня дошло, что Назар здесь ни при чём, что это ребёнок – моя душа разорвалась на части, и рассеялась по ветру.

      Я выдавливал из себя слова, за которые вечно буду гореть в аду… Эти слова диктовал мне Назар… Он вынудил меня произнести их, а затем я развернулся от неё и больше не видел ничего перед собой… Только её лицо в тот момент, когда я отказался от неё и от нашего ребёнка… Лицо с тенью жесточайших мук всегда теперь будет стоять у меня перед глазами и напоминать мне о том, что я не заслуживаю жизни. Я не заслуживаю прощения. Я не заслуживаю её. Диану.

      Для Назара ад закончился с её уходом, а для меня он только-только начался.

      – Они уже уехали? – с довольной миной интересуется Каплан, увидев как я несусь в дом.

      Он всерьёз думает, что я решился продать Диану по своей воле, но не тут-то было.

      Сжимаю левый кулак, замахиваюсь им и с разбега припечатываю к его морде, разбивая её в кровь. Каплан отшатывается от неожиданного удара и заваливается на спину. Кряхтит, кровяные сгустки сплёвывает на пол, недоумённо глядя на обезумевшего меня, стоявшего у его головы, которую нестерпимо хочется размозжить ботинком.

      Никогда прежде я не ощущал в себе столько злости.

      – Иди к дьяволу, Каплан! Идите вы все к дьяволу, конченные людишки! – срываю я голос до хрипоты, мечтая спалить всё вокруг, сжечь дотла это змеиное логово.

      На мой рёв все сбегаются в холл. Одного только не хватает. Братишки. Чего-то он припозднился.

      – Эмир, что на тебя нашло? – верещит София, подлетая ко мне.

      Отталкиваю её в стену с резкостью, с отвращением, с ненавистью.

      – Вы все отвратительны! И я стал отвратительным! Ненавижу вас всех! Ненавижу того, кем я стал благодаря вам!

      Не желая