Lex. Растопить сердце байкера. Екатерина Аверина

на спину, задирает голову, смотрит мне в глаза и с улыбкой сжимает ладонями грудь.

      – Ты долго… – стонет, играясь с сосками.

      – Пиздец, – хриплю, сдергивая с себя штаны.

      Падаю на кровать, она оказывается сверху. Наклоняется для поцелуя, снова отворачиваюсь.

      – Поцелуй тебе придется заслужить, – толкаюсь бедрами ей в промежность.

      Прогибается в спине и понятливо кивает.

      Она отрабатывает эту ночь на все сто и да, все же получает свой поцелуй. Пытается поговорить, но меня отрубает. Под утро снится всякая хрень. Я уже второй раз просыпаюсь. Сначала старший брат в очередной раз напомнил мне, что я для него умер, а потом в мой сон нагло ворвалась белобрысая, голубоглазая девчонка.

      Мотнув головой, решаю больше не ложиться. На часах половина шестого утра. Как раз можно немного поработать, пока прохладно, а днем упасть еще на несколько часов, чтобы к ночи быть в форме.

      Оставив Сабину досыпать, ухожу в душ и долго стою под теплой водой, уперев ладони в старый кафель. Ссору с братом я так и не пережил, хотя очень старался. Мы говорили с Радомиром последний раз два года назад. Это была точка невозврата и надо бы уже отпустить ситуацию.

      Не получается!

      Мне разорвать отношения с отцом оказалось проще, чем потерять брата, который всегда, чтобы я не вытворял, был на моей стороне. Я ровнялся на него, я старался дотянуться до него. Я был его чертовым фанатом! Но все испортил… такое не прощают. Я бы на его месте не простил.

      Теплая вода в титане заканчивается. Кожа покрывается мурашками от резкой смены температур. Растираю ее полотенцем, надеваю трико, шлепанцы и спускаюсь на первый этаж. На моем диване спит клубочек.

      Девчонка подтянула колени к животу, подложила ладошки под щеку и тихо сопит, спрятавшись в собственных волосах.

      – Здаров! – слишком громко приветствует Марик. Блондинка вздрагивает. – Ой… – друг снижает голос до шепота, с любопытством разглядывая ее. – Это что?

      – Пойдем, покурим, – киваю ему на открытую дверь.

      Цепляю с холодильника сигареты и жму руку загулявшему Марату.

      – Так что это за домовенок? – смеется он, затягиваясь своими крепкими.

      Усмехаюсь его ассоциации. Они у нас сходятся.

      – В душе не ебу, веришь, нет? Нашел вчера за мусорными баками.

      – Нашел? – ржет Марик. – Выбросил кто?

      – Походу. Я не вдавался, мне похрен. Выспится, посажу в такси и отправлю подальше отсюда. Нечего ей здесь делать.

      – Рад, что ты без меня не скучал. А я вчера был у Гурама. Они новый пластик завезли для японских спортов. Если быстро заберем, сделает нам скидку.

      – Мы у него берем столько, что он и так должен нам скидку. Надо менять поставщика, Мар. Мне не нравится такая политика Гурама. Скоро на треке последняя гонка лета, он опять взвинтит ценник, и мы ни хрена не заработаем.

      – Согласен. Ты поедешь?

      – Ты же знаешь, я на спортах не гоняю. Только на своем. Сегодня поеду, кстати. Ты со мной?

      – А то! Кто будет ставки на тебя собирать?