Lex. Растопить сердце байкера. Екатерина Аверина

т. Губами вытягиваю одну из пачки, открываю крышку зажигалки с черепом с прикольными красными глазами на корпусе, прикуриваю и, прикрыв глаза, затягиваюсь.

      Рассвет скоро. Ночь была адски тяжелой, а днем еще шквал работы. Надо бы поспать.

      – Как дела? – то ли из вежливости, то ли от скуки спрашивает не особо общительный Миха.

      – От ментов ушел красиво. Дебилы. Меня догнать пытались, – делюсь, выпуская дым в сереющее небо.

      – И правда дебилы, – хмыкает этот бугай. – У тебя там это… – машет на ворота, – возле базы чет гремело. Я сходил, глянул, бак мусорный перевернут. Коты, наверное.

      – Коты? Да и хер на них. Я спать.

      Отстрелив окурок в сторону, качу байк через калитку в воротах, стараясь не поцарапать корпус. Возле базы ставлю его на подножку и внимательно осматриваюсь. Тихо на улице. Только мелкие камни под подошвой хрустят. Все баки на месте.

      Хмыкнув, поворачиваю ключ в двери, вваренной в двустворчатые ворота моего гаража. Со стороны баков раздается шум. Замираю. Медленно поворачиваюсь. Никого.

      Че за хрень? Может крысы? Здесь бывают, несмотря на то, что из мусора у меня в основном канистры, битый пластик, провода всякие. Жрать им здесь почти нечего.

      Со скрипом открываю дверь. Из гаража тут же тянет горюче-смазочными. За баками снова раздается невнятный шорох.

      – Да чтоб вас!

      Поднимаю с земли горсть камней и швыряю туда.

      – Ой! – раздается писк, совсем непохожий на кота или крысу.

      – Выходи, – требую раздраженно. Никто не выходит. – Три секунды, и я вытащу тебя за шкирку. – Две с половиной…

      – Это нечестно, – слышу жалобное, и в тени поднимается невысокая, какая-то несуразная фигура.

      Хмурясь, достаю телефон, включаю фонарик.

      – Ай, глаза! Больно, – пищит… девчонка?!

      What the fucking?

      – Как ты сюда попала?

      – Не скажу, – пятится от меня, прячась от света.

      Разглядеть ее толком не получается, да мне и неинтересно. Мелкая совсем. Дите, походу. Из дома сбежала, от предков прячется.

      – Проваливай, – киваю на выход.

      Нет у меня ни настроения, ни желания с ней возиться.

      – А можно… Можно я тут еще чуть-чуть посижу, а потом уйду?

      – Нельзя. Это закрытая территория. Здесь не место детям. Иди отсюда, пока я полицию не вызвал, – блефую, конечно, но она-то не знает.

      Вылезает из-за баков. Шорты короткие, безразмерная футболка, частично заправленная под ремень, и огромные ботинки, больше смахивающие на мужские. Почесав голое бедро, опустив голову, медленно идёт к открытой калитке.

      Пиздец какой-то! Проходной двор! А Миха курит. Но идти разбираться еще и с охранником мне лень, я вкатываюсь в гараж, ставлю байк на его законное место и поднимаюсь на второй этаж. Падаю на кровать прямо в шмотках и отрубаюсь.

      Утро застает меня жарой. Даже простыня подо мной мокрая. Стояк неприятно упирается в матрас. Со стоном переворачиваюсь на спину, тру лицо ладонями, пытаясь проснуться. Ни хрена не помогает. Только холодный душ и кофе приведут меня в рабочее состояние.

      Смыв с себя пот и опустив член, наматываю на бедра полотенце и, всунув ноги в резиновые шлепки, плетусь к чайнику, заляпанному несмываемыми черными «пальцами». Делаю себе кофе. С кружкой выхожу на улицу покурить. Соседний гараж еще закрыт. Марик походу решил забить и не прийти. С утра уже жарит. Хер знает, как буду работать сегодня.

      Затягиваясь и попивая кофе, дергаюсь от ощущения дежавю. Снова долбанный шорох.

      – Бля, ты не свалила, что ли?! – рявкаю на баки.

      Они дребезжат и шевелятся. Ну хоть уговаривать долго не пришлось и на том мерси.

      Из тени нашей общей с Маратом мусорки вылезает это! Растрепанная белобрысая голова, рост примерно метр шестьдесят пять и невинные голубые глаза.

      «Наказание меня настигло, да?» – поднимаю взгляд к небу. Два года прошло, я думал, уже не прилетит, а оно вон как.

      Девчонка испуганно смотрит на меня, стараясь не опускать взгляда ниже шеи. А я закипаю от злости от воспоминаний и тоски, которая все еще жрет меня изнутри.

      – Ты какого черта не ушла?! – рявкаю на мелкую.

      – Меня Леся зовут, – тихо лопочет этот метр с кепкой.

      – Мне насрать как тебя зовут. Проваливай отсюда! – делаю угрожающий шаг к ней.

      – Хорошо, хорошо, – шмыгнув носом, выбирается из своего укрытия.

      – Сырость не разводи только. Со мной это не работает, – раздражаюсь на нее еще сильнее.

      – И не думала, – нарочно медленно топает к воротам, опустив плечи и загребая по земле ботинками не по размеру.

      Вдруг обнимает себя руками в районе ребер, съеживается. Клянусь, я слышу, как урчит ее желудок.

      «Не делай этого, Лекс. Не делай этого».

      Но я же, блядь, даже себя не слушаю!

      – Эй! – намеренно не зову по имени.