Испорченный. Анна Шварц

словно меня облили кипятком, а после меня затрясло.

      Черт, да что со мной происходит?

      Это ужасное состояние вызывали только два случая – приближение очень сильного доминантного альфы, либо наступающая течка. Если второе – то для меня это катастрофа. Но для течки слишком рано, а единственный чертов альфа, который так на меня действовал, находился явно не здесь.

      Может, я всего лишь заболела и у меня жар?

      Достав из кармана мятый блистер с таблетками, я закинула в рот сразу две и проглотила. Кажется, мне полегчало. Во всяком случае, спустя несколько минут я смогла подняться с пола, а после, открыв дверь кабинки, вылезти наружу и тут же оказаться схваченной за грудки каким-то верзилой.

      – Эй, мелкий придурок, ты не видишь, что тут сраная очередь? – оскалившись, он прорычал мне в лицо.

      От него я не чувствовала никакого запаха. Этот русоволосый гигант был обычным человеком, но выпендривался, как настоящий альфа.

      – Руки убери. Я тебе не девка, чтобы хватать меня, – как можно спокойнее произнесла я, несмотря на то, что кулаки верзилы, сжимающие одежду, были в сантиметре от моей груди. Если он сдвинется чуть ниже, то поймет, что я не парень.

      Зараза. С самого рождения живу, как парень, но всякий раз в подобные моменты начинаю паниковать. Причем, с годами только сильнее, а все из-за того, что у меня уже начала появляться фигура.

      Она самое паршивое, что происходило в моей жизни. До сих пор помню, как меня трясло и бросало то в холод, то в жар, когда у меня начала расти грудь. Скрывать пол становилось все труднее и труднее. Одно неправильное прикосновение – и человек раскрыл бы мою тайну.

      А учитывая то, что я окружена толпой мужчин, которые слушаются меня, пока считают, что я – парень, так и вовсе вся затея становится смертельно опасной. Я даже не хочу представлять, что будет, если меня раскроют. Лидер – девчонка, да еще и омега. Мне будет конец.

      – А как раз и выглядишь, как баба. Морда смазливая, – верзила окинул меня раздраженным взглядом.

      – Говорит тот, кого мать в детстве несколько раз упустила лицом на бетон? – я усмехнулась, а потом выпрямила губы. – Называя меня бабой, рискуешь остаться без яиц. Я тебе их вырву и затолкну в глотку.

      – Мелкий уеб…

      – Эй, отпусти его, – рядом возник худой, как спица парень. Явно друг этого придурка. – Блять. Это Нуб. Ты же слышал про него. Братан, немедленно отпусти его.

      – Черт! – он тут же разжал кулаки, отталкивая меня в сторону. Судя по его лицу, пыл он поумерил. – Я тебе ничего не сделал. Кем бы ты там не был, просто не зависай, на хрен, в туалете так долго!

      Он прошел мимо меня и закрылся в кабинке. Я тихо выдохнула, чувствуя, как опасение быть раскрытой отпускает меня. Черт, как же это сложно.

      На дрожащих из-за не отпустившей лихорадки ногах я вышла из санузла в бар, и пока рядом не оказалась толпа людей, достала из кармана обрывок черной футболки, которую я уже начинала ненавидеть всей душой, и, прислонив его к носу, вдохнула.

      Мне тут же стало легче.

      Черт.

      Неужели, все же, течка в этот раз пришла раньше?

      Это был обрывок одежды Помпея, который я стащила после одной из разборок с другой бандой. Во время мучительных дней течки, которые я проводила, запершись в своей квартире, его запах успокаивал меня. Я обнимала подушку, и в моменты, когда мое сознание совсем отключалось, мне казалось, что я обнимаю самого Помпея.

      В такие моменты я ненавидела саму себя.

      К тому же, если бы кто-то из моей банды узнал, что их лидер нюхает вещи другого альфы, мне пришел бы конец. Например, Джаянд уже однажды спрашивал, почему от меня он чует запах Помпея. Хоть он и был слабым альфой, но его нюх был достаточно острым, чтобы обрывок ткани в моем кармане вызвал у него подозрения.

      Да и Помпей пришел бы в ярость, дойди до него слухи, что какой-то парень нюхает его вещи. Думаю, он бы меня убил. Или переломал бы все кости. Подождал бы, пока они срастутся и сломал бы повторно. Помпей умеет быть чертовой душкой. Огромной, двухметровой, кровожадной душкой.

      Поэтому я спрятала обрывок в карман поглубже и направилась обратно в бар.

      Мне надо продержаться еще немного. Если моя банда не будет появляться среди людей, то другие, более мелкие, могут совсем распоясаться. Это необходимо, поэтому я не могу сейчас уйти.

      Забившись куда-то в угол, среди столиков, за которыми отдыхали члены моей банды, я постаралась немного поспать.

      – Твою мать. Охренеть! Сюда пришел Вавилон!

      Эти слова гулом пронеслись по бару и вызвали во мне приступ чего-то едкого и пожирающего. Гнева. Даже ярости, хотя о Вавилоне говорили исключительно со страхом . Я ни разу не видела его вживую, но мне хватало того, что я о нем знала, чтобы во мне по отношению к этому человеку уже давно проснулась удушающая ненависть. На это были свои причины. Личные.

      – Да не может этого быть, – услышала я пьяную болтовню. До этого момента вялая обстановка царящая в этом помещении уже сейчас напоминала бушующее