Жестокий муж. Любовь Попова

могу…

      – Не помню, Саид Ахметович, чтобы вы были знакомы с Дариной. Не трогайте ее.

      – Скройся, Жданов, пока пальцы не сломал, – не повышая голоса выдает этот странный незнакомец… Но то, как касается руки. Кажется смутно знакомым, словно так уже было…

      – Дарина…

      Я не могу ничего произнести, к горлу поднимается содержимое легкого перекуса. До туалета мы добираемся очень быстро, заходим и сразу к раковине. Меня рвет, а этот крупный мужчина стоит за спиной и держит волосы.

      Периодически ополаскиваю лицо, ощущая, как жжет спину от странной близости… Что я там сегодня говорила, что секс – это неизменно эмоциональная привязка? Кажется, с ним это было бы эмоциональное рабство. Странная мысль, пока меня рвет. Он кому-то звонит, говорит на незнакомом языке. Но я понимаю, что отдает приказ…

      – Кто вы? – наконец, выговариваю вопрос, что на языке вертится. Ополаскиваю рот водой, сплевываю.

      – Ты же знаешь, – в отражении скрещиваемся взглядами, странный образ буквально врывается в сознание. Словно со стороны вижу мужчину в зеркале и себя в одном нижнем белье. Словно вспышка. Чушь какая-то!

      – Вы ошибаетесь, я вас вижу первый раз.

      – И каждый раз, как в первый. Ладно, поехали, Дарина.

      Он говорит со мной так, словно давно знает. И вместо того чтобы возмутиться, я позволяю себя вести из туалета, где собралась небольшая очередь, но мужчина в костюме не давал никому пройти. Жданов тоже тут.

      – Дарина, как ты? Давай, помогу.

      – Ты слышал плохо? У тебя эфир завтра, не хочется портить твою смазливую мордашку.

      Смазливую, да. Жданов именно такой. А вот этого Саида можно назвать каким угодно, только не смазливым. Зина подбегает, но Саид сам забирает у нее сумку, даже не дает подойти ко мне.

      – Вы что творите, – начинает до меня доходить. – Все же смотрят! Отдайте мою сумку! Саид, или как вас там?!

      – Легче стало?

      – Да, включился мозг, – пытаюсь руку вырвать, но она в тисках. Рука жесткая, грубая, каждая неровность ощущается болезненным ожогом. – Отпустите меня, в конце концов! Я буду кричать! Вы хоть знаете, кто я!?

      Он кривит губы в улыбке и отпускает, я почти падаю. Меня подхватывает другой мужчина в костюме.

      Я вырываюсь и из его рук.

      – Сумку отдайте! – требую.

      – А где же твоя благодарность? – бросает он в меня сумку, и я еле могу ее словить ослабевшими руками.

      – Спасибо, конечно, но ваше поведение переходит все границы.

      – Тебе нужно в больницу.

      – Я как раз планировала завтра.

      – Тебе нужно сегодня.

      – Да какое вам дело! Кто вы такой!?

      – Ты знаешь… Садись, отвезу в больницу.

      – Полный бред. Спасибо, я доберусь сама, – шагаю в сторону, но запинаюсь об его ботинок. Почти падаю, но Саид этот ловит меня, опять касается знакомым приемом. Голова раскалывается, перед глазами круги, плохо просто. От него. От себя. Словно не могу решить простейший пример.

      – Ты даже до такси