Жестокий муж. Любовь Попова

такого, чтобы оказаться в этой чертовой тюрьме. И совершено не важно, какая она красивая и не важно какой надзиратель, важно, что это тюрьма, а единственный шанс выбраться я тупо профукала.

      Вздрагиваю, когда дверь открывается и заходит Амина. В руках постельное белье.

      – Как вы? Врач скоро появится.

      – Нормально, – встаю, обнимаю себя. Смотрю, сжав зубы на то, как она стелит новую постель. И опять точно такую же как у меня дома. – А врачу точно так же, как и вам будет плевать, что меня держат против воли?

      – Демид Ахметович брат Саида, – другого ответа я и не ждала.

      – Чудесно.

      – Рада, что вы смирились…

      – Вы знаете значения слова «Сарказм»?

      – Скоро ужин будет. Вы голодная?

      Так и хочется ответить, что нет. Что я не хочу ничего, приготовленного руками этих преступников. Но и терпеть очередное кормление не готова.

      – Голодная, да.

      – И это правильно.

      Да, как же она достала!

      – Что правильно? Да есть ли в этой ситуации вообще, что – то правильное?

      – Иногда нужно проиграть битву, чтобы выиграть войну.

      Она уходит, а я иду в душ, чтобы смыть с себя грязь и прикосновения Саида. Они до сих на мне. Как грязные пятна, которые не отираются даже мочалкой.

      Выхожу из ванной и натыкаюсь на внимательный взгляд Саида. Он лезвием проходится по моим ногам, скользит все выше, к самой шее. От этого тело жечь начинает, особенно в местах, где сильно терла.

      Он сидит в углу комнаты за круглым столом. Вальяжно. Расслабленно. Выпивает вино из пузатого бокала. Если не вся ситуация и ненависть, я бы даже сказала, что это завораживает. Насколько он в себе уверен. Словно весь этот мир создан для его удовольствия. И я… Тоже.

      – Поговорим? – кивает на стул.

      Мне не о чем с тобой говорить! Я не хочу тебя видеть! Ты мне омерзителен! Ты ничтожество!

      В ушах звенят собственные мысли, а потом слова Амины про битву и войну. Ладно… Можно же попытаться, да?

      – Поговорим.

      Я никогда не выглядела при мужчине столь неприглядно. Никто из них не видел меня после душа. Для всех них я всегда оставалась мечтой, несбыточной фантазией с телеэкрана. И только проклятый Саид Кадыров позволил себе снять с меня маску. Даже не знаю какой я была, когда он насиловал меня.

      Больно, когда тебя раздевают против воли. Еще больнее, когда это происходит ментально. Сдирают все маски, оставляя беззащитной.

      – Может я сначала приведу себя в порядок? Вряд ли такому мужчине как ты нравится ужинать с девушкой в полотенце.

      – Ты самая красивая женщина, которую я видел. В полотенце и без.

      Горло сжимается от комплимента. Такого мне никто не говорил. Не лесть, а просто правда, которую он знает, потому что видел все… Возможно, только возможно начти он действительно ухаживать, как цивилизованный человек я бы сходила с ним на пару свиданий. Просто чтобы послушать как он говорит о моей красоте. Не заискивающе, как другие мужчины, а с полной уверенностью, что эта красота создана только для него.

      – А скажи, – прохожу босыми ногами