.

меня развести губы и дать ему свободу.

      Голова сама собой запрокидывается и из меня начинают рваться стоны, когда я ощущаю его язык внутри себя, а мужская ладонь сильнее притягивает к сильному телу. Очень смущает то, что я чувствую возбуждение тренера, его возбужденный член через брюки упирается мне в бедро, но мне это нравится. Нравится настолько, что я не могу сдержать стонов удовольствия и сама тянусь к нему изо всех сил, обвивая мощную шею руками…

      Мужские пальцы пробираются под свитер и поднимаются выше. Касаются затвердевших сосков, вызывая новые стоны.

      Начинает играть музыка.

      Музыка? Кто ее включил? Не хочется прерываться, но музыка очень настойчиво звучала мне прямо в ухо.

      Резко распахнула глаза. Несколько раз сморгнула, прежде чем поняла, что я в своей комнате, а играет музыка будильника. Выключила звук и села в кровати. Голова жутко болела.

      Это был сон. Кажется, он отнял мои последние силы, я до сих пор дрожала. Ощущения были настолько реальными, что меня это пугало. И мне…нравилось!

      Приложила прохладные ладони к горящим щекам. Боже мой, как же стыдно… Как мне могло такое нравится? Но мне было так хорошо и приятно в его руках и от его ласк, во сне все казалось таким естественным!

      Но с чего мне вдруг приснилось такое? Я его видела всего два раза в жизни! Как он может мне снится, да ещё и в таких снах? Может, мне к психиатру пора? И как мне после этого смотреть ему в глаза, Господи? Я ведь невольно буду вспомнить того Камиля из сна…

      Как же теперь это развидеть?!

      Встала с постели и поплелась в душ. Может быть, вода меня приведёт в чувства? Я должна об этом забыть. Выкинуть из головы. Ничего я не чувствовала. Это был сон. Только сон.

      3.

      После душа, который немного в тонус меня все-таки привел, позавтракала кукурузными хлопьями с молоком и поторопилась на автобус. Если пропущу ближайший, то следующий привезёт меня к институту с опозданием. Опаздывать ненавижу. И тех, кто опаздывает – тоже.

      На скорую руку покидала тетрадки в сумку, провела щеткой по волосам и отправилась на улицу.

      Пары отсидела машинально, витая где-то в облаках. Записывала конспект на автомате, пропуская целые предложения.

      – Эй, ты чего сегодня такая потерянная? – тихо спросила сокурсница Тая под бубнёж преподавателя.

      Таю не могу назвать подругой, но в институте мы сидим рядом. Она не так близка мне как Заморёнова, но с ней тоже бывает весело. И даже Тая заметила, что я не здесь сегодня. Но абсолютно всё я не могу ей доверить. Свои постыдные мысли о сне я не расскажу даже Насте… Никто об этом не узнает. Никогда.

      – Не выспалась, – ответила я нейтрально.

      – Чего так? Парень не давал? – спросила Тая и захихикала.

      Юмор у нее своеобразный. Она прекрасно знает отношение моего строгого папы к парням… У меня его просто не было. Отцу никто не нравился, все, по его мнению, ни в коем случае меня не достойны. А его бзик по поводу того, что парень обязательно должен на мне жениться, вообще многих отпугнёт.

      – А