Безусловно моя. Алиса Ковалевская

плевать на слабых.

      Злость вернула силы и решимость. Нет уж! Не стану я сидеть и ждать!

      Бросилась в коридор и сразу услышала шум, а через секунду в квартиру зашёл Молотов.

      – Мать твою за ногу! – процедил он, звякнув рассыпанными по полу осколками, и посмотрел прямо на меня.

      Мне стало жутко, по телу пробежал холодок. Глаза у него были чёрные. Взгляд… Взгляд убийцы. Пятно на рубашке стало тёмным, как запёкшаяся кровь.

      Он сделал шаг ко мне, прямо по хрустящим под ботинками стёклам. Я инстинктивно подалась назад.

      – И где твоя смелость, Кира?

      К холодку прибавились мурашки. Голос у него был вкрадчивый и мягкий, но это было обманом.

      Я расправила плечи.

      – Вы не имеете права меня тут держать! – сказала, мысленно приказывая себе стоять на месте.

      Он презрительно искривил уголок губ.

      – Правда?

      – Это похищение. Или вы не знаете законы, Макар Игнатьевич?

      Он прищурился. Распустил узел галстука и, вытянув, бросил его поверх лежащего на тумбочке пиджака.

      – Здесь я сам себе закон, маленькая мерзавка.

      – Вам это с рук не сойдёт. Выпустите меня немедленно! Я…

      – Не сойдёт? – Он наигранно посмотрел на ладони. – Как видишь, «кровь» твоих шавок сошла. Так что…

      И усмехнулся. Цинично, мерзко и нагло, с ощущением полнейшей безнаказанности.

      Захотелось поёжиться. Хруст стекла прошёлся по нервам.

      – Меня искать будут!

      – И кто же? – Он осмотрел меня с головы до ног. – Твои блохастые шавки? Кому ты, на хрен, нужна? Вас таких по общагам немерено. Одной больше, одной меньше.

      – Друзья меня будут искать! Родители! – в отчаянии соврала я.

      – Пусть ищут. Может быть, найдут.

      Внезапно Молотов расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и шагнул ко мне.

      – Что вы…

      Да плевать на инстинкты! Я подалась назад.

      Он расстегнул вторую и сделал ещё шаг.

      – Не смейте! – В панике я бросилась к двери.

      – Стоять!

      Перехватив, он отшвырнул меня обратно. Я бросилась снова, ударила его, впилась в руку ногтями.

      – Сука! – рявкнул он и оттолкнул меня.

      Бедро ошпарило болью. Сверху что-то посыпалось, стукнуло в плечо. Сидя на полу рядом с перевёрнутым столиком, я в ужасе смотрела на приближающегося Молотова.

      Боже…

      – Вы не посмеете! – крикнула, отползая назад.

      Он приближался. Третья пуговица рубашки…четвертая…

      Бронзовую грудь покрывали колечки тёмных волос, под ремень брюк убегала тёмная дорожка.

      Молотов прошёл мимо – к бару. Взял бутылку и, откупорив зубами, отпил несколько больших глотков. Поставил с грохотом на стойку.

      Казалось, на меня он не смотрит, но я знала, что это не так. Стоило пошевелиться, как он припечатал меня к месту тяжёлым взглядом.

      – Сидеть, – процедил он и сам уселся на высокий барный стул. Смотрел на меня из глубины гостиной и медленно пил дорогое пойло прямо