Клеймо бандита. Любовь Попова

Не ожидала.

      – Санитаркой? У тебя плохо с чувством юмора, – у меня разве, что челюсть не отпала, но Элина как никогда стояла, взирая на меня со всей серьезностью. – Ты что хочешь сказать, что она попросилась драить полы и выносить утки?

      – Да уж, Захар. Для тебя это удар, что кто – то твоему члену утки предпочитает. Почти удар по самолюбию.

      – Хуйню не неси. Ее хватит на пару дней.

      – А может ты сноровку теряешь?

      – Хочешь проверить, – да, я ее трахну, а потом обязательно забью на Соню и мысли о том, что она там предпочитает. Тварь. – Только погоди, телефон тебе верну. Эта монашка все равно его не возьмет.

      Не возьмет. Она ничего у меня брать не хочет.

      Но я все равно заезжаю по пути на пустырь, где планирую трахнуть Элину, в салон сотовой связи.

      Беру первый попавшийся телефон, не яблоко, но приличный, чтобы с экраном сенсорным. Но тут же его разбиваю. Отношу в машину и там отдаю Элине.

      – Это что?

      – Слушай. А Галя повар все еще работает?

      – А то, я тебе до сих пор благодарна за нее. Она такие котлеты стряпает, никто из пациентов уходить не хочет, – телефон ей в сумку пихаю. – Что мне с ним делать?

      – Галя пусть Мышкиной отдаст. Пусть кормит нормально. А то скоро совсем подохнет от голода, гордая идиотка.

      – Захар, – вдруг ахает эта стерва, внимательно на меня взирая. – А отвези меня обратно к клинике.

      – Не понял. А трахаться уже не хочешь?

      – Не хочу, чтобы меня трахали, а думали о другой. Чего Соню себе не заберёшь?

      Опять. Да вы заебали.

      – Ты мягко с влажным не путай, Эля. Она будет отменной шлюхой, когда я ее выдрессирую. А потом, как тебя, посажу в теплое местечко и буду пользоваться нужными связями.

      – Ну да, – кивает она. – Это ты хорошо придумал. Сколько у тебя таких связей по городу? Ты на них отлично имеешь.. И бабы в шоколаде. Правда порой горьком.

      – Достаточно, – заканчиваю этот разговор, врубая на всю катушку радио. Но и оно словно издевается надо мной, врубая вечно ноющего «Негатива»

      Могла же ты не оборачиваться и пройти,

      Или же попросту не появляться на моём пути.

      А теперь думай, толи ангел ты во плоти,

      Толи стоит зажмуриться и досчитать до десяти.

      Скажи зачем? Была нормальная система быта,

      Половина переломана, вторая разбита.

      Атомы, что между нами спали монолитом,

      Заплясали, сердца твоего почувствовав ритм.

      Чувствую на себе взгляд Эли и вырубаю радио. До клиники доезжаем уже в тишине. Когда она открывает дверь, чтобы выйти – выдыхаю. Будет пиздец конфуз, если у меня и на нее не встанет.

      – Умный ты мужик, Захар, но порой такой дурак, – ну какая баба промолчит, если считает, что сгенерировала умную мысль?

      – Я тебе столько пиздеть позволяю, только по дружбе старой. Но ты уже начинаешь наглеть. Съебись, поняла,– почти выталкиваю из машины, но Эля не из тех, кто обижается. Она столько пережила до того, как ко мне попала, что приняла помощь сразу и всегда была благодарна за все.

      Отъезжаю