Волчья любовь. Ульяна Соболева

Его казнили, а аксагола отпустили в мир смертных и позволили потеряться. И это привело к тому, что такая чистота способная исцелять и воскрешать появлялась по материнской линии только раз в тысячу лет. Могла быть у совершенно обычной женщины и мужчины только потому что их предком была аксагол.

      Пока она говорила я покормила сына и уложила его в маленькую колыбель у окна кабинета. Все это время я провела в клинике Фэй. Она нашла для меня работу я дежурила в детском отделении, где вместе с остальными малышами спал и мой Вахид, мой любимый волчонок чьи волосы поменяли цвет и теперь становились рыжевато-светлыми, а глаза светились и сияли голубизной.

      Я кормила больных, брошенных малышей-сирот, которых лечила Фэй, а потом искала для них приемные семьи. Я меняла им подгузники, переодевала их, качала по ночам по очереди и пела песни. Для меня это стало отдушиной, забота о беззащитных детях залечивала и мои собственные раны.

      – Как же ты мне напоминаешь одну прекрасную женщину, которая очень близка мне и дорога.

      – Кого?

      Спросила я, надевая белый халат и готовясь к смене.

      – Марианну Мокану. Жену того самого Нейтрала, который дал тебе защиту.

      – Да…он говорил, что у него дажа вю.

      – У меня тоже.

      Я застегнула несколько пуговиц на халате и посмотрела на свое отражение в зеркале, пряча волосы под шапочку.

      – Когда состоится обмен?

      – Завтра.

      – Он не согласится и потребует отдать меня.

      – Он не может больше требовать. Защита Нейтралитета связывает его по рукам и ногам. Ему останется только смириться.

      – Император не отдаст своего сына!

      – Пока Вахид не достиг совершеннолетия он нуждается в опеке матери. Ты знаешь когда он достигнет возраста отлучения?

      – Нет.

      Тихо сказала я и судорожно глотнула воздух.

      – Твой сын не обычный ребенок и такие дети развиваются и умственно, и физически быстрее своих сверстников. В десять лет он будет считаться повзрослевшим достаточно, чтобы оставить свою мать.

      Хотя бы десять лет он будет рядом со мной, а потом многое может измениться.

      – Да. Многое. Все меняется намного быстрее, чем мы себе представляем. Уверена, что не захочешь больше его увидеть? Уверена, что готова навсегда спрятаться от него за мощной защитой Нейтралов?

      – Я люблю…его, Фэй. Очень люблю. До смерти люблю. Он столько всего сделал со мной, а я как безумная, как преданная собака. Боже…ты не представляешь, что он со мной делал. Я хочу забыть, я хочу растить моего мальчика, я хочу жить вдали от него, хочу быть свободной и подарить свою любовь моему мальчику. Хочу со временем забыть. Я так надеюсь, что время и работа в центре помогут мне в этом.

      – А если однажды все же захочешь вернуться?

      – Понимаешь…быть рядом с ним – это все равно что гореть в адском пламени, все равно что корчится от боли и держаться за пламя обеими руками, обугленными до костей. Вахид не