Волчья любовь. Ульяна Соболева

– перед ней мертвец. Она ждет. Она ловит последние вздохи и читает заклинания.

      – Вам здесь нечего делать. Убирайтесь!

      Старуха попятилась к двери.

      – Только я могу констатировать смерть горного волка! Только я знаю ритуалы!

      – Они нам не понадобятся! Он не умрет!

      – Ахахаха! Хрусталь убивает всех бессмертных. Он ядовит. Плоть императора уже разлагается!

      – Убирайтесь! Я сказала! Вон!

      Старуха нехотя ушла, и я закрыла за ней дверь. Медленно подошла к постели…Мне было страшно. Я боялась увидеть то, о чем говорила эта Мерита. Боялась увидеть на нем печать смерти. Возле кровати запах становился еще невыносимей. Я посмотрела на лицо Вахида и застонала. Он походил и правда на мертвеца. Синевато бледный. Исхудавший, с заостренными чертами лица и впавшими глазами и щеками. Его волосы отрасли и разметались по подушке, лицо заросло, и он мало походил на себя прежнего.

      Им никто не занимается, никто не ухаживает, никто не меняет повязки. Его просто бросили здесь умирать. Так как они делают всегда и с младенцами, и с больными. Дикие законы, ужасные. Вахид тихо застонал и я склонилась над ним, провела рукой по его щеке и… и с адской болью увидела как он слегка улыбнулся, не открывая глаз. Потом вдруг посерел, выгнулся от боли, вытянулся и опять выгнулся, хватая ртом воздух. Его губы потрескались до крови и из них сочилась сукровица.

      – Боль…но…– прохрипел он и мое сердце словно разорвалось в нескольких местах, изошлось кровью.

      – Я сейчас… я не дам тебе так страдать. Мой Вахид, мой любимый. Я здесь.

      Так невозможно! Я не позволю вот так бросить его умирать, не позволю с ним так.

      Выскочила в коридор. Никого нет. Никто даже не дежурит возле его спальни кроме банахиров. Ни лекаря, ни санитаров, никого. А я одна не справлюсь. Мне нужна помощь!

      Бросилась по длинному коридору в сторону комнат Азизе. Мне преградили дорогу, едва я ступила за позолоченный высокий порог в покои архбаа. Теперь Азизе занимала спальни своей матери.

      – Я насчет императора! Это важно! Доложите!

      Один из банахиров удалился. Его не было ровно минуту, когда он вернулся меня пропустили и открыли передо мной дверь. Я пробежала по просторной комнате и рухнула на колени перед женщиной.

      – Прошу дать мне людей, прошу о помощи. Его нужно обмыть, смазать раны, промыть их, переодеть. Он там…он там гниет заживо.

      – Мой брат умирает. Это все знают. По нашим законам мы рождаемся и умираем в одиночестве. Выживает тот кто победил в битве со смертью сам. Сильнейший. Мы не люди. Мы стая.

      – Он умирает, потому что никто не хочет ему помочь!

      – Ему уже не помочь! Лекари вынесли свой вердикт. Не отнимай мое время. Хочешь сидеть рядом с ним и оплакивать – сиди. Никто не запрещает. Только зря ты выгнала Мериту. Но ничего мы потом позовем ее снова…

      Азизе вскинула голову и отвела от меня взгляд. Она раскладывала пасьянс на небольшом столике и была явно увлечена своим занятием. Мне стало не по себе, стало неприятно внутри. Стало мерзко. А ведь она его похоронила и не только она. Они все.