Влюблённая. Гордая. Одинокая. Елена Левашова

в Лондоне. Блестящий хирург, гинеколог-репродуктолог, он убедил меня развиваться в перспективном направлении медицины, связанном с ЭКО и репродуктологией в целом. Я прошёл специализацию и набивал руку, оперируя в гинекологическом отделении областной больницы. А потом у Шестака появилась идея фикс: открыть собственный многопрофильный центр, объединяющий под своей крышей узких специалистов. Мне нравилась гинекология и я не очень-то хотел прекращать оперировать и заниматься консультированием бездетных пар. Руслан Александрович выслушал мой отказ вежливо, предложив войти в долю.

      Как ни странно, меня поддержал отец и Роман Рябинин – профессор медицинского университета и, по совместительству, отец Богдана Рябинина – близкого друга детства. Бизнес моего отца, некогда обеспечивший мне сытое детство и юность, терпел убытки, поэтому общая доля нас троих, как инвесторов, составила всего тридцать процентов.

      Семьдесят же, принадлежали Руслану Шестаку и его дочери – начинающему пластическому хирургу, красавице и светской львице – Диане.

      А вчера я все испортил! Подставил под удар наше будущее партнёрство и отношения близких мне людей с самим Шестаком.

      Устало тру виски, вспоминая ее губы на своей шее и опрометчиво сказанные мной пьяные комплименты…

      После обеда снегопад усиливается. Мягкие хлопья царапают стекло и бесшумно опускаются на землю, крыши домов и машин.

      Я бросаю взгляд на часы и собираюсь избавиться от пропитанной кровью и потом пижамы. Делаю несколько шагов в сторону ширмы и вздрагиваю от хлипкого звука распахнувшейся двери кабинета. Ко мне без стука врывается операционная медсестра Таисия Алексеевна.

      – Давление у Вишневской нормализовалось, Мирослав Михайлович, – устало говорит она, поправляя сползшие на нос очки. – С ребеночком все в порядке.

      – Кто ночью дежурит? – облегченно вздыхаю я.

      – Митрохин. И я.

      – Таисия Алексеевна, препараты крови я отменяю.

      – И эритроцитарную массу?

      – Ее тем более. Продолжаем антибиотик по схеме.

      Таисия Алексеевна коротко кивает и делает отметку в листе назначения. Скупого взгляда хватает, чтобы заметить пятна крови и на ее пижаме.

      – Поезжайте, доктор, – мягко произносит она, внимательно посмотрев мне в глаза. – Ваша смена три часа как закончилась. Выходим девчонку, не волнуйтесь.

      – Спасибо. Я как раз собирался, но…

      – Куда это ты собирался? – протяжно обрывает мою речь застывшая в проеме Диана. Она широко улыбается, теребя висящее на сгибе локтя пальто. – Здрасьте. – Небрежно бросает приветствие Таисии Алексеевне. Медсестра здоровается с ней и, пожелав мне спокойной ночи, выходит.

      Диана не замечает сквозящие в моем взгляде озабоченность и усталость. Ее пряно-цветочный аромат вытравливает из ординаторской запахи дезинфекторов и лекарств.

      – Ты решила сама заехать за мной?

      – Да, доктор Боголюбов. У меня сегодня выходной, стало скучно, поэтому… я здесь. Едем?

      – Да.