Сводный брат моего отца. Екатерина Аверина

слезы. Колени дрожат и подгибаются. Перед глазами мелькает тот самый день:

      Парковка. Здоровенные амбалы. Удар по лицу. Жуткий смех. Машина. Я в наручниках. Разговор тех двух мужчин…

      Это то, о чем говорит Лука. Он говорит мне правду.

      – Я вспомнила, – всхлипнула, вытирая слезы с лица. – Не все. Почему я не могу вспомнить все? Что еще там было, Лука?! Скажите мне! Вы ведь и так уже нарушили условия контракта.

      – Человеческий мозг – чудесная штука. Если знать как, с ним можно договориться, – Лука сделал назад пару шагов. – Ты вспомнила только то, что я позволил. Я сейчас управляю твоей жизнью, твоими воспоминаниями. Это даже не нарушение. Так, облегчение работы. Теперь ты точно не станешь делать глупости, пытаться сбежать. Ведь правда?

      Кивнула.

      – Вот и славно. Тогда, будь добра, разбери утром рюкзак, что спрятан у тебя под кроватью и больше не нарушай мои правила. Сладких снов, – произнес он с жесткой усмешкой, – племянница.

      Лука

      Утром, наскоро перекусив, я решил взять Яну с собой. Охранять ее гораздо легче, когда она рядом. Да и правильно дозированная информация делает ее послушной, а мне это на руку. Вечером сменю замок в двери, чтобы малая точно не смогла выйти из квартиры в мое отсутствие, и уже завтра оставлю дома.

      Мы поехали к одному очень полезному человеку. Янка уже увереннее сидит на мотоцикле, спокойно забирается теплыми руками под кожаную куртку и забавно цепляется пальцами за ремень на штанах. Она делает это рефлекторно, когда я прибавляю скорость или резко поворачиваю, чуть наклоняя мотоцикл набок. Наверное, девчонке кажется, что держаться за кусок кожи надежнее, чем за человека. В чем-то она права, руки не соскальзывают, как с футболки или куртки. Если бы на такие ее маневры не срабатывала гребаная мужская физика, было бы вообще шикарно.

      В ближайшей кофейне захватил три стакана кофе: два черных и ванильный капучино с маршмеллоу для Янки. Она сделала глоток и сморщила носик так, будто ей туда отлили.

      – Что не так? – поинтересовался у девчонки.

      – Попробуйте, – все так же кривясь, отдала мне стакан.

      Выпил, выплюнул, отправил все три стакана в помойку.

      – Ты права, отвратительный кофе. Идем, – взял за руку, потащил за собой в подъезд.

      Четвертый этаж, деревянная дверь без номера квартиры, условный стук, и сонная рожа с взрывом на голове открыла дверь.

      – Лука, ты озверел? – на чистом русском произнесла Ленка. – И кофе не принес! – возмутилась она.

      – Кофе у вас тут – дерьмо. Хорошо, что мне до сегодняшнего дня так и не довелось его попробовать. Я по делу.

      – Как будто когда-то было по-другому, – возмутилась блондинка, расхаживая передо мной в трусах и растянутой майке. – Кто это с тобой? – наклонила голову набок, откровенно разглядывая Яну.

      – Это мое, не надейся даже, – сразу обозначил границы. – Найди мне владельца, – кинул на стол телефон и поломанную симку.

      – Знаешь, Лука, – промурлыкала Лена. – Не будь я у тебя в долгу, хрен бы стала терпеть в своей квартире твою