Я тебя не предавал. Анна Бигси

к чёрту. Мир переворачивается, потому что в моей башке никак не уложится, что вот эта женщина, моя, чтоб её, Ира, сейчас реально раздевается при толпе мужиков и улыбается при этом! Не дрожит, не пытается меня остановить!

      Мне хочется ударить её за это. А потом поехать и вырвать кадык Асаду за то, что он сделал с ней. Но это же её выбор! Она его любит? Реально, вот так любит?!

      – Вышли все, я сказал! – рявкаю ещё раз.

      Ира вздрагивает. Впервые, наверное, с тех пор как её сюда приволокли, проявляя какую-то знакомую мне, настоящую эмоцию. А взгляд упрямый.

      Мы идём до конца, да?! Ты в этом уверена?

      Дверь зала хлопает. Мы остаёмся вдвоём.

      – Так хочешь его спасти, что готова лечь под меня? – цинично усмехаюсь. – Надо же, какая любовь!

      – Я его жена, Ворон, – с вызовом смотрит в глаза.

      Наверное, я всё ещё пьян, раз по мне бьёт с такой силой. «Его жена» легко проходит сквозь броню и смазывает лопасти мясорубки. Она с радостью начинает работать активнее, причиняя мне физическую боль. Каждая мышца натянута как струна. Подушечки пальцев покалывает. От невидимых потоков воздуха кожу жжёт.

      – А могла стать моей, – внутренности покрываются льдом. Просто нереальный, дикий контраст ощущений.

      – Могла, – шипит, прожигая меня взглядом. – Если бы ты появился в ЗАГСе, а не трусливо сбежал.

      Я сбежал? Я сбежал?!

      Я как мог подстраховался со всех сторон в тот момент. Эта поездка не должна была занять больше трёх-четырёх суток с учётом дороги, и отказаться от неё было нельзя. Сообщать напрямую в таких случаях тоже нельзя, а на месте мы без связи с внешним миром, только между собой, иначе по возвращении можно обнаружить лишь тела своих близких. Остывшие, изуродованные. Я не хотел такой участи для неё. Я должен был вернуться раньше!

      Ей просто надо было поехать тогда с моим человеком. И подождать! Верить в меня, в конце концов! Женщина же должна верить в своего мужчину?

      – Я дал тебе выбор, Ира! – во мне кипит едва контролируемая ярость.

      – Выбор?! – её взгляд темнеет, а губы презрительно кривятся. – Я его сделала.

      О, да, родная! Сделала! Теперь я сделаю свой.

      Усмехаюсь, глядя ей в глаза, и дёргаю пряжку, расстёгивая ремень, берусь за ширинку.

      – Давай-ка сначала проверим, на что ты способна, – обжигающий лёд от внутренностей поднимается к горлу. Голос хрипнет, а член встаёт колом от одной только злости и взгляда на эти проклятые губы.

      Точно ведьма!

      Ширинка расстёгивается. Ира смотрит на мой пах, снова поднимает взгляд на меня.

      – На колени, – давлю ей на плечо.

      Останови меня! Бля, давай же! Сейчас!

      Сука! Молчит и послушно опускается на пол, глядя своими болотными глазами в мои.

      Тону, я тону в них, как когда-то…

      – Такое же ничтожество, – звучит сухо, но с какой-то горечью. Или презрением. Тем интереснее.

      Дёргаюсь всем телом, скидывая наваждение.

      – Сейчас, кстати, – жёстко ухмыляюсь, –