Недотрога в моей постели. Яна Невинная

же эти двое, наверное, потешались надо мной, такой наивной и глупой. До сих пор от воспоминаний обливаюсь холодным потом и краснею, хотя та история позади. Но она живет во мне зудящим кошмаром и снова напоминает о себе.

      Почему-то я уверена, что отец ребенка – Максим, хотя Илона и не упоминала его имя. Я просто это знаю, интуиция подсказывает. А она красивая, гораздо ярче двух других девушек, обаятельная, не отталкивающая, интересная, стройная и с чувством стиля.

      И как бы ни хотелось это признавать, я завидую ее уверенности, способности держать себя открыто и свободно. Я так не умею, так и не научилась чувствовать себя как рыба в воде посреди толпы. Сравниваю себя с ней и мысленно во всем ей проигрываю.

      Теперь она беременна от Максима. Носит его ребенка. Он будет отличным отцом, я не сомневаюсь. Стоит лишь вспомнить, как хорошо ему удавалась роль крестного отца маленькой девочки, которая когда-то так мило общалась со мной и называла Рапунцель.

      Эх, сейчас бы она явно расстроилась, увидев обрезанные волосы. Принцесса перестала быть таковой, потеряв свои роскошные локоны…

      Почему же мне так странно больно от осознания, что Максим продолжает встречаться со своей девушкой? Что она станет матерью его ребенка? Какое мне вообще дело до них, до него? Они должны быть для меня словно из параллельной реальности, никаких пересечений, никаких контактов, ничего.

      «Сосредоточься на настоящем, живи моментом», – проговаривала я словно мантру, механически улыбаясь ликующему модельеру.

      Как обычно, как в любом другом месте, мой безумно энергичный друг вел себя так, словно его ничуть не волновало, что он шумит и нарушает сонную утреннюю тишину кафе.

      – Это просто потрясающе! – продолжал он восклицать, с аппетитом поглощая заказанную яичницу с беконом. – Это лучшая новость за сегодня!

      – Но сегодня только начинается, – улыбнулась я ему, отпивая глоток терпкого обжигающего напитка, лишь усугубляя скопившуюся во рту горечь.

      Не от кофе, а от болезненного осознания собственной никчемности – думаю о чужих отношения, принимая близко к сердцу. Забыть, переключиться… Срочно!

      – Уверен, за этот день больше не будет новостей лучше, – без тени сомнения заявил Тони и взял меня за руку. Я быстро метнула взгляд на наши сплетенные пальцы. Его, такие смуглые, нежно гладили мои – невероятно бледные и слегка подрагивающие. Я пыталась найти в себе хоть какой-то отклик на прикосновение Тони, поймать хотя бы бледный отголосок прошлых чувств к неправильному мужчины, но, кажется, я отдала Максиму Суворову слишком много, и для другого ничего не осталось.

      Или, может, я просто боялась дать волю чувствам? Я прямо-таки заставила себя улыбнуться Тони чуть нежнее, чем обычно, – не как другу, а как поклоннику. Близился тот час, когда коллекция будет представлена публике и Тони сможет завершить выматывающее путешествие от первого всплеска вдохновения к грандиозному успеху.

      Я перестану быть музой, но перейду ли к статусу девушки?

      И главное, хочу ли этого?