Так обожает ужасное чудовище. Екатерина Юдина

право опускать перед ними руки?

      – Будет не слишком сопливо, если я скажу, что горжусь тобой?

      – Спасибо, – произнесла еще более тихо.

      – Тебе не за что меня благодарить.

      – Вы единственный, кто пришел навестить меня.

      – Не принимай это на свой счет. Я просто хочу познакомиться с тем, кто нападал на тебя. Так получилось, что он меня бесит даже больше, чем ты.

      Я фыркнула и умостилась на бок. Сонно закрыла глаза и сильнее укуталась в одеяло, пытаясь согреться. Слишком долго мы молчали, но возникшая тишина не казалась инородной.

      Я даже начала засыпать, но мне стало неловко от того, что Жрец все это время сидел на краю кровати. Ни кресел, ни диванов у меня в палате не было. И я очень сомневалась, что ему удобно в таком положении находиться часами.

      – Вы можете лечь, – я отодвинулась на другую часть кровати, значительно освобождая место. – Вам же неудобно часами вот так сидеть.

      – Любишь унижаться? – в его голосе скользнула новая волна раздражения. На этот раз еще более сильного.

      – Нет, – я поджала губы. – С чего вы это спрашиваете?

      – Я парень, мокрица. Ты девушка. Если я даже просто лягу рядом с тобой на кровать, это будет твоим унижением. Опороченной честью.

      – Вы мне под блузку залезли в парке.

      – Есть ты, а есть одна больная на голову девка, к телу которой я и прикоснулся. С тобой я этого делать не буду. Угомонись, мокрица.

      – Да мне в жизни не нужно, чтобы вы прикасались ко мне, – в моем голосе вспыхнула злость. За несколько секунд я успела уже сто раз пожалеть о своем предложении. – И сейчас мне просто стало вас жаль, из-за чего я предложила вам лечь на другом краю кровати.

      – Держи свою жалость при себе.

      – И, ого, если убрать ваше вечное сквернословие, то сейчас даже можно посчитать, что вы действуете по этикету дворян, – предыдущие его слова я пропустила мимо ушей.

      – Нахрен этикет, но с чего ты вообще решила, что я не белой крови?

      Этот вопрос загнал меня в тупик. От аристократа в Жреце вообще ничего не было. Он даже под понятие «Жреца» не подходил.

      – Сколько вам лет?

      – Много.

      – Это я уже слышала. Мне просто интересно. Пожалуйста, ответьте. Я больше ничего спрашивать не буду. Обещаю. В сети я прочитала, что вам около семидесяти. Это правда?

      – Мне девяносто четыре.

      – Ого. Много.

      Я опять легла на кровать и закрыла глаза. Начала думать к какому роду он мог принадлежать. У кого были светлые, практически белые волосы?

      Слепой, светловолосый, Джейкоб, девяносто четыре года…

      Я резко села на кровати, словно после глубоко сна и широко раскрыла глаза.

      – О, боже, вы Джейкоб Сакар Де Адар, – произнесла это на выдохе, но с нервной усмешкой. Нелепое предположение возникло в голове и, озвучив его, я смотрела на Жреца, думая, что он, как минимум, сейчас назовет меня идиоткой, но он лишь скривил губы в оскале, невольно давая понять, что я попала в цель.

      Мне понадобилось время, чтобы принять эту мысль.