А маме не скажем. Екатерина Аверина

девушку с длинными, необычного цвета волосами.

      Помотал головой и меня вывернуло, едва успел склониться с кровати. Хорошо, что предусмотрительный медперсонал поставил там тазик.

      – У тебя легкое сотрясение. Врачи сказали, будешь паинькой, можно будет отлежаться дома. Ты вообще очень легко отделался, Стэфан! Ты будешь наказан!

      – Па, напоминаю, я большой мальчик. Ты даже на карманные расходы меня наказать не можешь, – усмехаюсь, вспоминая себя подростком. – Я давно зарабатываю сам.

      – Ничего, – довольно улыбается предок, и мне это совершенно не нравится. – Я найду, как тебя наказать… побольнее. Чтобы запомнил!

      Глава 4. Стэфан

      Не успел я «обрадоваться» словам заботливого папочки, как в палату вошли двое.

      – Ну вот, – тяжело вздохнул. – Пришли моя совесть и еще один гондон.

      – Тоже рад тебя видеть, – усмехается Герман.

      Брат же стоит и сверлит меня злым взглядом. Крис, как всегда, с иголочки. В начищенных туфлях, идеально выглаженных брюках и темно-серой рубашке с рукавом чуть ниже локтя. Герка же в простых, если не знать их ценник, белых джинсах и такой же футболке, контрастирующей с загорелой кожей молодого мужчины. Он немного младше нас с братом, но это не помешало нам найти общий язык. Ведь близкие друзья обосновались в нескольких сотнях километров от столицы, а с родителями Германа тесно общается наша семья. Дружба и взаимовыгодное сотрудничество в одном лице. Его отец – владелец банка и нескольких дочерних точек. Сам же Гер неплохо преуспел в семейном бизнесе, чем его родители до жути гордятся. И все бы ничего, но этот гаденыш, еще будучи восемнадцатилетним пацаном, стал собирать крайне занимательную коллекцию – девственниц. Трахнуть он может любую, но вот к этой касте подход имеет особый, словно чуя их за километр.

      Отец пожал парням руки, попрощался и бросил брату:

      – Кристиан, его отпустили домой на условиях постельного режима. Отвези Стэфана к нам. Мама будет рада понянчить сыночка, – усмехается родитель и сваливает в закат.

      Парни ржут, а я бессильно откидываюсь на подушку.

      – Только попробуй! – зло смотрю на свою копию. – Я к себе поеду.

      – Угу, сейчас! – отвечает брат, усаживаясь на край кровати у меня в ногах. – Как тебя угораздило? Отец по телефону сказал, ты пьяный был. Зачем, Стэф? Ты мог остаться там! В той искореженной тачке! Я видел ее. Это… Это… У меня слов нет!

      – Это пиздец, – помогаю брату сказать то, что у него не вышло. – Называй вещи своими именами, отца тут нет.

      – Да я и без него тебя прибью! – огрызается он.

      Герман делает вид, что его тут нет, разглядывая местный пейзаж из окна.

      – Что за детский сад, брат? Нам давно не по восемнадцать лет. Пора взрослеть!

      – Мне и так комфортно, – отвернулся. Не могу смотреть на него. Мне перед отцом не так стыдно, как перед Крисом.

      Брат крепко сжал мою руку и участливо, без пафоса и прочей шелухи, поинтересовался:

      – Что случилось?

      – С управлением не справился на мокрой дороге, –