Черные вороны 10. Нечестивцы. Ульяна Соболева

узнать обо мне? После того, как запер в эту тюрьму; после того как распорядился мною, как вещью…после того, как отнял у меня все. Убирайся! Я всё знаю. Всё. Ты…ты чудовище. Ты лицемер. Ты мог просто…просто сказать мне что все кончено, но ты… ты отобрал у меня детей…я могла всё понять…но дети…как же я презираю тебя!

      Глава 4

      Она задыхалась, отводя взгляд, давая понять, насколько ей больно смотреть мне в глаза.

      – Отпусти меня! Или убирайся сам!

      Именно тогда я осознал, что она уже всё знает. Вашу мать, она знает! Но как? Чёрт возьми, кто ей мог проболтаться? Если только кто–то из охранников. Сукины дети сегодняшний день точно не переживут. Ни один!

      Я прикрыл глаза и медленно выдохнув, произнёс:

      – Даша, давай, зайдём в дом. Давай не будем устраивать спектакль для охраны.

      Она истерически засмеялась:

      – Спектакль? Вся моя жизнь рядом с тобой сплошной спектакль. То ли комедия, то ли трагедия, и я всего лишь массовка на твоей сцене!

      Внутри всё перевернулось. Как мне доказать ей, что она главная героиня этого бесконечно долгого действа, именующегося моей жизнью?

      Я стиснул зубы до скрипа и прошипел:

      – Иди в дом, я сказал!

      – Не то что? Заставишь? Затащишь насильно? Какие права у тебя теперь есть на меня, Максим?

      Она содрала обручальное кольцо с пальца и швырнула в меня.

      – Никаких. Ты мне теперь никто!

      Поймал на лету кольцо и, схватив, её за локоть, дёрнул на себя:

      – Малыш, не заставляй меня в очередной раз напоминать о СВОИХ. ПРАВАХ. НА ТЕБЯ!

      Даша попыталась вырваться, но я уже отвернулся и теперь тащил её за собой в дом. Она упиралась ногами, пытаясь затормозить меня, била по спине руками, истошно крича. И каждый крик отзывался эхом внутри, причиняя физическую боль настолько сильную, что хотелось зажать уши руками, чтобы не слышать ничего.

      Ни слова не говоря затащил девушку внутрь и, закинув её себе на плечо, поднялся в спальню. Там я бросил её на кровать и ледяным тоном сказал:

      – Вот теперь говори.

      Дарина вскочила с постели и, сжав руки в кулаки, прокричала.

      – Мне не нужно ничего напоминать! У тебя нет прав на меня. Мы теперь в разводе! Ты лично, собственноручно, зачеркнул все права и дал мне свободу. И я рада, что ты приехал, потому что теперь ты отпустишь меня. Не хочу ни секунды находиться рядом с тобой в ТВОЕЙ золотой клетке. Я вернусь к брату и начну процесс по возврату детей, Макс. И еще… не называй меня «малыш». Это право ты тоже потерял.

      Захотелось взвыть от бешенства. Эту «золотую клетку» ещё совсем недавно она считала своим домом. А теперь хочет бежать из неё без оглядки.

      Шагнул к ней и, схватив за волосы, с силой дёрнул в сторону:

      – Нет прав, говоришь? Вот они мои права, – притянул её за талию и впечатал в себя, – и мне не нужны долбаные бумажки, чтобы доказать тебе существование МОИХ прав.

      Положил руку на её ягодицы и сильно сжал:

      –Отпустить тебя, малыш? Ты думаешь, что я когда-нибудь отпущу тебя? Ты в это веришь, Даша?

      Она