Острый перец на твоих губах. Екатерина Аверина

как ребенка. – Умничка. И скажи ему завтра обязательно.

      – Скажу, – обещаю ей.

      – Ну вот и славно, а теперь иди спать. Глаза вон, красные уже. Иди, девочка, день у тебя был тяжелый.

      Она права. Сейчас бы отключиться без сновидений и проснуться только утром.

      Возвращаюсь к сыну, обнимаю его, вдыхаю запах детского шампуня с волос. Амин забавно сопит, подложив кулачок под щечку.

      – Моя драгоценность, – с улыбкой шепчу ему.

      С трудом засыпаю. Меня утягивает в ночные кошмары. Все время просыпаюсь. Пульс, наверное, не меньше сотни, дыхание тяжелое. Выравниваю, напоминая себе, что все это сны, их не надо бояться, но стоит поглубже провалиться в темноту, как все повторяется. Не выдержав, встаю с кровати. Подхожу к окну, стою и наблюдаю, как первые лучики солнца отражаются от стекол стоящих вдоль бордюра машин. В груди горит неизвестное мне чувство. Долго не могу подобрать ему определение, перебирая знакомые слова, пока одно не попадает точно в цель: «решимость». Оно почему-то вызывает у меня улыбку. Надо будет спросить у Саши, правильно ли я помню его значение. Пока оставлю, мне все же кажется, это именно оно, чувство, когда ты готов вот прямо сейчас сделать нечто очень важное, на что не решился бы в иных обстоятельствах.

      Еще раз улыбнувшись солнцу, иду на кухню, варю Амину вкусную кашу, тру в нее яблочко и возвращаюсь в комнату.

      – Вставай, мой маленький, – глажу его по спинке и ножкам. – Уже пора.

* * *

      День проходит как один из многих и ближе к пяти вечера горящее в груди чувство немного гаснет. Стоит посмотреть на Амина, и оно снова вспыхивает. Ради меня не надо, ради него, ради своего мальчика я буду и просить, и умолять если придется. Он не должен вернуться в тот ад, в котором родился.

      Стук в дверь комнаты вызывает мурашки. Поправив все тоже платье с розами, в котором ходила на первую прогулку с Равилем, иду открывать дверь. Амин хвостиком топает за мной. Хватается пальчиками за подол и с любопытством выглядывает из-за моей ноги.

      – Добрый вечер, – на пороге Равиль. Опять с цветами.

      Красивые, полевые.

      Амину протягивает небольшую красную коробочку, с прозрачной вставкой. Внутри грузовая машина.

      – Нужно сказать спасибо, сынок, – напоминаю ему. Амин просто кивает. – Пока так, – извиняясь жму плечами. – Мы работаем над этим.

      – Все хорошо, не переживай. Вы готовы?

      – Да.

      Запираю комнату. Равиль помогает с коляской. Амин капризничает, желая идти ножками. И так выходит, что мы с Равилем берем малыша за руки одновременно.

      – Ты бледная, – замечает мой гость. – Что-то случилось?

      Вот он, момент, когда чувству из моей груди надо дать выход, иначе меня просто сожжет изнутри.

      – Я пока не знаю, – признаюсь ему. – Возможно, мне нужна помощь. Можно попросить?

      Вот так. Вроде получается. Немного нелепо звучит, но еще месяц назад я бы даже такого не сказала.

      – Конечно. Давай только определимся с направлением. Куда вы хотите пойти? Может все-таки на детскую площадку?

      – Нет, – качаю