Оникромос. Павел Матушек

не рвался ухаживать за мистером Бретусом, поэтому каждое утро доктор Сперк самолично назначал жертву, которая до конца смены будет сопровождать его. Каждый раз медперсонал выстраивался перед доктором, как перед расстрельным взводом, хотя их было много, а он только один. Но на этот раз все было по-другому. Макс вызвался сам, и все посмотрели на него, как на идиота.

      Доктор Сперк тоже.

* * *

      – Чего?!

      – Доброе утро, мистер Бретус.

      – Новая жертва Сперка?

      – Нет, сэр. Я сам вызвался.

      – Крутой, да? За что ты сидишь?

      – Лучше я вам помогу…

      – Не трогай меня, мудила.

      – Как?! Как вы это сделали?! Секунду назад вы были в постели!

      – А теперь я в коляске. Мы едем. А по дороге ты объяснишь мне, что ты натворил.

      – Вы не можете ехать в пижаме.

      – Какой пижаме?

      – О, твою ж мать… простите, я знаю, что не должен был ругаться…

      – Забудем об этом. Ты действительно крут. В этот момент большинство твоих коллег взяли бы паузу, чтобы сменить штаны. Ну-ну, день обещает быть интересным.

* * *

      – Куда вас отвезти? К фонтану?

      – Ты же знаешь.

      – Конечно, я только…

      – Чего мы ждем?

      – Мы уже едем, мистер Бретус.

      – Называй меня просто Бретус. Ты мне нравишься.

      – Может быть, сюда? Или лучше в тень?

      – Так хорошо.

      – Сока или чаю?

      – Позже. А теперь сядь и расскажи, наконец, за что ты попал в тюрьму?

      – Я бы с удовольствием, но мне нужно вернуться к работе.

      – Так просто не отделаешься, приятель. Ты забыл, что ты со мной? Нам никто не помешает. Говори!

      – Ты сам этого захотел.

      – Не пугай, сынок, не пугай.

      – Ну, хорошо. Шесть лет за скупку, соучастие в ограблении и избиение.

      – И сколько ты уже отсидел?

      – Пока три, но я примерно себя вел и получил шанс на досрочное освобождение.

      – И твои приятели тоже?

      – Откуда ты знаешь?!

      – Ведь ты добровольно вызвался. Ты не настолько хитер, как думаешь. Что вы собираетесь делать?

      – Ничего, я просто…

      – Не ври, засранец, а то пожалеешь!

      – А пошел ты, старый мудак…

      Макс падал.

      Он орал и с огромной скоростью приближался к земле. Небоскребы и улицы, полные крошечных машин, росли на глазах. Когда он с оглушительным грохотом миновал крыши самых высоких зданий, он в мгновение ока вернулся к Бретусу.

      – Господи, что это было?

      – Ты упал, сынок.

      – Я ухожу отсюда, на хрен.

      – Ничего не выйдет, мальчик. Нет такого места в мире, где ты мог бы спрятаться от меня. Ты остаешься. Не смотри на меня так. Ты даже не можешь представить, сколько раз я видел этот взгляд, и он давно перестал впечатлять меня. Какой у вас план?

      – Мистер…

      – Просто Бретус.

      – Я не… то есть мы не… ну ничего, потому что… как это сказать?

      – Нормально. Словами.

      – Когда я был в тюрьме, мои родители отвернулись от меня. Отец, добрый человек, сукин сын хренов, сказал по телефону,