Оникромос. Павел Матушек

чего угасает.

      Друсс впервые в жизни получил столь мощный импульс. Обычно эти явления намного слабее, и вызывает их одна эманация, возникшая в определенной точке города, но этот импульс прошел через весь мегаполис. Через весь Линвеногр. Он жадно ощупывал всё на своем пути, словно что-то искал, стремился к некой цели.

      Размышляя над смыслом импульса, Друсс сохранил в памяти форму, которую вспышка приобрела незадолго до угасания. Ее нужно было сохранить. Он открыл таблотесор – ментальный гаджет, с помощью которого мог контролировать ресурсы памяти, параметры своего ума и тела, а также создавать психоинструменты. Прямо перед ним материализовалась прямоугольная полупрозрачная панель управления, заполненная индикаторами, тумблерами, ползунками и переключателями, открывающими разделы и вкладки, отсылающие к более глубоким уровням таблицы. Друсс никогда не был продвинутым пользователем таблотесора, но ему удалось встроить в гаджет несколько уникальных функций, управляющих его талантом чувствовать и анализировать проявления ксуло. Благодаря этому он развил свои способности, повысил их эффективность и уже подростком доказал, что является лучшим искателем ксуло в Линвеногре, по способностям и сенсорике превосходящим своего знаменитого отца. Даже перусы, истинные виртуозы таблотесора, не могли сравниться с ним. Волей-неволей они вынуждены были признать его талант, что сильно облегчало ему жизнь – ведь он был всего лишь одним из двух людей, живших в метрополии заминов и перусов.

      Друсс покопался в таблотесоре, открыл проход и спустился в крипту. Его не привлекали духовные поиски, поэтому в этом отсеке он устроил нечто вроде архива. Здесь он хранил запечатленные в памяти вспышки ксуло. Интерьер напоминал темный лабиринт библиотеки, где полки ломились не от книг, а от сотен филигранных светящихся форм. Здесь безраздельно правил архивариус Лестич. Он походил на маленького почтенного старика, но его движения и манера говорить странно ассоциировались у Друсса с покойным отцом.

      – Еще один экспонат? – спросил Лестич.

      Друсс вспомнил форму вспышки, которая в тот же миг материализовалась в руках архивариуса. Она была большой, сплетенной из полутора десятка потоков вихревой энергии.

      – У нас есть что-то подобное?

      – Нет. Я впервые вижу такую сложную структуру. Это точно ксуло?

      – Не знаю. Проверь это. Сравни с другими. Может, что-нибудь придумаешь.

      Друсс покинул архив и закрыл таблотесор. Его тревожило неопределенное, трудноуловимое предчувствие. Отупляющая усталость улетучилась без следа. Вдруг где-то в квартире громко хлопнула дверь. Друсс вышел из кабинета и по широкому коридору добрался до самой большой комнаты. Здесь он принимал гостей, потому что только это помещение было приспособлено к их размерам.

      Центр комнаты занимал большой круглый стол, окруженный тремя широкими и жесткими лежанками. Над одной из них склонились помощники Друсса – Хемель и Тенан. Первый был замином – гориллоподобным гигантом,