Оникромос. Павел Матушек

проходил по этому коридору несколько раз в день. Приносил образцы в холодильную камеру. У него не было причин заходить в…

      – Это правда, но я не верю в совпадения. Давай заглянем в эту кладовку.

      – Да пожалуйста. Там одни картонные коробки.

      – Раздвинь их немного.

      – Зачем? Ведь сразу же видно, что… о, черт!

      – Вот твой ящик.

      – Что он здесь делает?

      – Хороший вопрос.

      – Кто-то его спрятал?

      – Возможно, но не в этом дело.

      – Что это значит?

      – Подожди, дай подумать… Знаешь, что в этом ящике?

      – Понятия не имею. С тех пор, как он приехал, не было времени заглянуть к него. Всегда находились более важные дела, а потом еще этот ремонт.

      – Наверное, именно тогда его перенесли сюда. Либо перед, либо сразу после ремонта. Смотри, на всех картонных коробках видны следы штукатурки и краски. Думаешь, рабочие будут спрашивать у кого-то разрешения?

      – Пожалуй, нет.

      – Вот именно… Сами мы его отсюда не вытащим, но всегда можем заглянуть.

      – Ну, не знаю. Наверное, он запечатан. Наверное, не стоит…

      – Мы скажем, что печать повредили при транспортировке. Дай фонарик.

      – Ну и что там?

      – Кто-то нас опередил. Крышка сломана. Сам посмотри.

      – В ней есть что-нибудь, кроме опилок?

      – Я проверю здесь, а ты покопайся с другой стороны.

      – У меня ничего.

      – А у меня есть глиняная статуэтка и лист бумаги, на котором кто-то записал слитно четыре слова: «Телкро-оквал-зехка-липто».

      – Странно. Что это за язык?

      – Понятия не имею. По-моему, это какая-то тарабарщина.

      – А фигурка? Покажи. Что это?

      – Машина? Символ? Или бесформенное пятиногое животное?

      – Шутки шутками, но такой большой сундук на одну маленькую фигурку и исписанный каракулями листок? Это не смешно.

      – Я согласен. Чего-то не хватает.

      – Надо проверить, может Якур приложил какое-то письмо.

      – Сомневаюсь. Этот псих прислал нам из Монголии восемь таких ящиков, и ни в одном не было письма. В них были только не описанные геологические образцы и жалкие окаменелости – в общем, бесполезный хлам. Этот сундук был последним, и всем казалось, что внутри в нем то же самое, что и в предыдущих. Поэтому никто не спешил проверять.

      – Думаешь, Яшка заглянул?

      – Возможно, так и было, но вряд ли это связано с его смертью. Он умер от сердечного приступа.

      – Так говорят.

      – Ой, прекрати… Я знаю, ты любишь теории заговоров, но, во-первых, у нас нет оснований подозревать, что кто-то убил Яшку, а во-вторых, если что-то действительно находилось в этом ящике, то оно, вероятно, было довольно большим. Один человек тайно не вынесет этого. Ну, как? Сговор? И только мы ничего не знаем? Или я что-то знаю и не хочу тебе говорить? Ну и параноик же ты.

      – Но ты согласен со мной, что здесь что-то не так?

      – Определенно! Почти два месяца назад в Институт приехала последняя коробка Якура. Вскоре после этого начался ремонт. Через неделю после того, как рабочие вышли из здания, нашли тело Яшки, и это перед дверью склада, в который занесли