Особо секретное оружие. Сергей Самаров

может ожидать смертельно агрессивной атаки. И никто, когда не ожидает, не в состоянии среагировать, чтобы защититься...

      Парень с примеченной обувью кулаками больше не размахивает, берет Алданова под руку и тащит в дом. Клещ вцепился, а не человек... Хищная, кровожадная хватка. Удовольствие испытывает от того, что толстые грубые пальцы впиваются в расслабленные стариковские мышцы. Ох, как дорого дается это умышленное расслабление... И платить за него придется по полной цене...

      Дом обыкновенный, ничем не примечательный, с печным отоплением. За Алдановым заходят все остальные – хорошо, что никто во дворе не остался и не надо ни за кем бегать. Рассаживаются и ему пододвигают стул. Естественно, как и полагается при допросе, стул ставят перед столом. Но очень близко. При настоящем допросе так не делается. Это хорошо, потому что непрофессионально. Можно достать рукой дальнего, даже не приподнимаясь. Командир и оказывается этим дальним. Садится напротив.

      – Паспорт давай...

      – Чего вы хотите-то? – почти истерично спрашивает Виктор Егорович, но чувствует сам, что в голосе усмешка проскользнула. Совсем маленькая, короткой ноткой прозвучавшая усмешка. Не смог с собой справиться, и это плохо. Значит, в самом деле стареет. И командир усмешку улавливает. И смотрит внимательно и настороженно в глаза. Но настороженность сразу проходит. Думает, что показалось, потому что в глазах нарисован настоящий испуг. Уж с глазами-то Виктор Егорович справиться может. С голосом без длительной тренировки совладать труднее. И то ведь – не актер...

      – Квартирку твою купить желаем... – сзади говорит один из парней, собой довольный, голос солидный. – Цену ты, дед, предлагаешь подходящую... Нас устраивает... Конечно, поторгуемся еще, не без того... А тебя в деревеньке поселим. Будешь огород копать, потреблять экологически чистые продукты и нас благодарить за заботу о твоем здоровье...

      И этот в душе садист... Только садист говорит таким голосом, когда испытывает удовольствие от предстоящего непонимания и страдания жертвы. Они – жертвы! – видят в нем только жертву. Он – айсберг, скрывающий свою силу под водой, или оголенный электрический провод, если так кому-то нравится, или даже электрический айсберг! – видит в них тоже жертв, но не своих, для него они не жертвы... Они жертвы времени и всеобщего беззакония. И еще жертвы собственной алчности. Алчным быть вредно для здоровья, это психологией доказано... И сам Виктор Егорович готов подтвердить этот психологический закон физической составляющей.

      Алданов наконец-то понимает ситуацию полностью. Он-то с высоты своего прошлого высокого профессионализма думал, что в какое-то серьезное дело влип, в дело, тянущееся издалека, с былых армейских времен, а, оказывается, попал в лапы к простым тупым бандитам, промышляющим стариковским жильем...

      – А... Квартирку... – В голосе его даже радость звучит. Просчитанная радость...

      И эта радость заставляет командира поднять голову, чтобы горло точно под удар подставить – как Алданов и предполагал. Удар следует тут же, напряженными