Тайна Табачной заимки. Татьяна Богатова

дрожат. Он даже стоять может с трудом, не то что передвигаться. Дня два проходит, прежде чем он немного восстанавливается. Но в этот раз у меня не получилось раньше приехать. На работе комиссия нагрянула. Пришлось остаться.

      – А кем вы работаете? – не отрываясь от бумаг, спросила Логвинова.

      – Лесничим.

      – Вот как? – удивлённо взглянула Александрина. – А где? Там же, где прописан ваш отец?

      – Да, – кивнул парень. – Село Сосновка. Восемнадцать километров от города.

      – Восемнадцать, – задумчиво повторила Логвинова, откинувшись на спинку стула и поворачивая авторучку в тонких пальцах красивой формы. – Вы говорите, отец с трудом преодолевает это расстояние? На чём же вы едете? На рейсовом автобусе? На такси?

      – Что вы! Папе едва хватает сил выйти из дома и забраться с моей помощью в машину. У нас «нива».

      – Понятно, – едва заметно вздохнула Александрина. – Виталий Николаевич, давайте поступим следующим образом. Как только вашему отцу станет лучше, привозите ко мне. Сможете? Или вам надо возвращаться на работу?

      – Спасибо вам, – посерьёзнел молодой человек. – Я всё решу.

      – Вот и хорошо. На этой неделе у меня приём в среду и пятницу в первой половине дня. Вот мой номер телефона. Звоните, как только будете готовы. Привезёте отца к завершению приёма, к двум часам. Медсестры у меня сейчас нет. Второй невролог, что работает в другую смену, в отпуске. Кабинет в моём полном распоряжении. Так что я смогу уделить вам столько времени, сколько потребуется.

      – Нужно ли будет сдать ещё какие-то анализы?

      – Пока нет. Прежде необходимо побеседовать с вашим отцом, осмотреть его. Не могу сказать ничего определённого, но кое-что вызывает сомнение.

      – Что-то не так с лечением? – заволновался парень. – Мы строго исполняем все назначения.

      – Сомнение вызывает диагноз, – уверенно изрекла Логвинова.

      Беседа со старшим Лесных продолжалась три часа, с перерывами на десять-пятнадцать минут, на время которых парень укладывал отца на кушетку прямо в кабинете.

      – Виталий, – обратилась к молодому человеку Александрина, когда они в очередной раз вышли в коридор, чтобы пациент мог отдохнуть, – извините, что беседа настолько затянулась. Если Николаю Ивановичу совсем не по себе, поезжайте. Но, кажется, ему будет гораздо труднее приехать на приём ещё раз. А мне крайне важно выявить ещё несколько аспектов.

      – Это вы извините, – пылко произнёс парень, – что пришлось задержаться из-за нас. Конечно же, мы останемся. И, если нужно, приедем ещё.

      – Скорее всего, – с сочувствием глянула на молодого человека Логвинова, – мы ограничимся сегодняшним днём. Сделаю назначение. Надеюсь, вашему отцу станет чуть легче.

      – Судя по всему, – грустно сказал Виталий, уловив в голосе врача нотки обречённости, – до выздоровления далеко.

      – Виталий, – решительно повернувшись