Ложка яда для носорога. Анастасия Хомина

приятной внешности.

      Аккуратно причесанные волосы, гладко выбритое лицо, добрые глаза и выглядывающий из-под халата воротник строгого костюма производили положительное впечатление. Вот только мне было не до этого.

      – Жена, – рыкнула я.

      – Чья именно? – улыбнулся он.

      – Орлова, – буркнула я.

      – Как к вам обращаться? – вздохнул мужчина.

      – Александра.

      – А меня Борис Федорович величать, – добродушно улыбнулся заведующий и указал на стул для посетителей. – Присядьте, пожалуйста.

      Я нехотя устроилась на предложенном месте, готовая услышать стандартную фразу: всю информацию о состоянии больного мы выдаем только близким родственникам. Подтвердите свое родство. Но Борис Федорович несказанно меня удивил.

      – То, что вы не женаты, понятно невооруженным взглядом, – заявил он.

      – Почему? – растерялась я.

      – Во-первых, – загнул он палец, – жена начала бы бить тревогу еще с вечера, когда муж не явился домой ночевать. А во-вторых, ни у вас, ни у моего пациента нет обручальных колец.

      – Совсем не показатель, – скептически сморщилась я. – Муж и жена могут не носить кольца по определенным причинам, а тревогу я могла не начать бить, например, потому что была на работе.

      – А в-третьих, – лукаво прищурился он, – жена не станет оправдываться, а устроит мне такой разнос, что придется спасаться бегством.

      Может, он прав? Почему я вчера села работать, а не стала искать Макса, когда он не вышел на связь? Плохая из меня подруга, а тем более спутница жизни. Из глаз предательски закапали слезы. Терпеть не могу плакать, предпочитаю разбираться с проблемами решительно. Но сейчас меня затопило такое сильное чувство собственной никчемности, а также страх за жизнь Макса, что я не смогла сдержать предательские слезы.

      Борис Федорович налил в стакан воду и протянул мне.

      – Александра, успокойтесь, пожалуйста. Я не собираюсь вас выгонять, – правильно понял он мои опасения. – Вижу, что мой пациент вам не безразличен. К тому же, кроме вас, никто не обеспокоился его здоровьем. Поверьте, в его состоянии поддержка не будет лишней.

      – Что с ним? – всхлипнула я.

      – Вы, главное, не волнуйтесь, – предостерегающе сказал он, от чего мне стало еще хуже. – Максим Витальевич и Иван Георгиевич сейчас находятся в реанимации.

      – Как? – побледнела я, чувствуя бешеный стук сердца.

      – Все самое страшное уже позади, – успокаивающе произнес заведующий. – Их успели вовремя доставить к нам. Да, состояние тяжелое, но кризис миновал. Оба пациента находятся под наблюдением опытных врачей, а их состояние курирую я.

      – Могу увидеть Макса? – встревоженно спросила я и залпом осушила остатки воды.

      – Сегодня, к сожалению, нет. Оба пациента без сознания. Как только они придут в себя, их переведут в обычную палату, и тогда я разрешу их навестить, – пообещал Борис Федорович.

      – Не надо в обычную